Желание

Гарвис-Грейвс Трейси

Мы тяжело вздыхаем.

– Думаю, мы до этого еще не доросли, – говорю я. – По крайней мере, надеюсь.

– Я тоже буду чай, – говорит Элиза, и Джулия идет в дом за напитками.

Возвращается она с подносом, на котором стоит кувшин с чаем, два стакана, бутылка пива и полный бокал вина. Хозяйка ставит поднос на стол и передает нам напитки.

Я делаю глоток чая, потом расстилаю полотенце на одном из четырех шезлонгов, которые Джулия поставила рядом с бассейном. Скидываю одежду и ложусь, подкладывая под голову

еще одно полотенце в качестве импровизированной подушки.

– Как же здорово, – говорю я, наслаждаясь солнечным теплом.

Прикрываю глаза ладонью и по-быстрому пересчитываю детей: все в порядке, и, кажется, они чудесно проводят время.

– Клер, ты по-прежнему завалена работой? – спрашивает Бриджет.

– Не слишком. Я уже закончила небольшие проекты. Возьму еще парочку, когда дети вернутся в школу. И возможно, мне дадут задание из полицейского участка.

– Что за задание? – интересуется Бриджет, намазываясь кремом с ног до головы.

– Придумать новый логотип. На днях офицер доставил нам знак на ограничение скорости и мы разговорились. Он спросил, чем я занимаюсь. Затем рассказал, что в участке есть заказ для графического дизайнера. Я решила попробовать.

– Кажется, кто-то симпатизирует нашей Клер, – поддразнивает меня Элиза. – Она забыла сказать, что этот полицейский невероятно симпатичный, а знак на ограничение скорости появился за считаные дни, после того как она попросила продвинуть нас по очереди.

Джулия раскладывает свое полотенце на шезлонге рядом со мной, затем отпивает полбокала вина:

– Клер, быстрее все рассказывай.

– Нам что, по четырнадцать лет? – возмущаюсь я. – Нечего рассказывать. Уверена, он знает, что я замужем. – Я поднимаю левую кисть. – У меня кольцо на пальце. И он не сказал и не сделал ничего особенного. Он всего лишь приятный мужчина.

К счастью, они меняют тему. Правда, я не говорю девочкам, как мне понравилось разговаривать с Дэниелом. Как с ним легко. Мне не нужно волноваться, что я скажу что-нибудь не так, как с Крисом.

Элиза ложится по другую сторону от меня, отпивает чая и спрашивает:

– Ты не могла бы сегодня пару часов присмотреть за Трэвисом?

– Конечно. Присылай его к нам. У нас не было никаких планов. Вы со Скипом идете на жаркое свидание?

– Нет, у нас сегодня занятие.

– Массаж в парах? – хихикает Джулия.

– Может, Элиза наконец убедила Скипа научиться танцам в стиле кантри.

– Нет, вы не угадали, – говорит Элиза и достает из большой сумки солнечные очки. – Мы хотим получше узнать о процедуре усыновления ребенка.

– Элиза! – выпрямляюсь я. – Это же замечательно. – Я наклоняюсь и обнимаю подругу. – Значит, вы со Скипом подумываете стать приемными родителями?

– Возможно. На свете столько детей, нуждающихся в хорошей семье. Любящей и стабильной. Мы по-прежнему пытаемся завести ребенка, но я склоняюсь к мысли, что

нам это не суждено. Когда я предложила Скипу эту идею, то не знала, как он отреагирует, но муж меня поддержал. Я волновалась за Трэвиса, ведь он привык, что мы уделяем внимание лишь ему, но он сказал, что всегда хотел брата или сестру. Посмотрим, что из этого получится. Сегодня вечером мы лишь побольше про все разузнаем.

– Вы со Скипом будете отличными приемными родителями. – Я пожимаю подруге руку.

Бриджет и Джулия вторят моим словам.

– Спасибо, – говорит Элиза. – Мы уж постараемся. Знаю, будет непросто.

– Держи нас в курсе, – говорю я. – Надеюсь, все получится.

– Спасибо, Клер.

– Кому обновить напитки? – спрашивает Джулия.

– Мне не нужно, – отвечает Бриджет. – У меня еще осталось пиво.

Мы с Элизой еще не допили кувшин с чаем, а вот Джулия берет пустой бокал, идет в дом и возвращается с вином. В полдень дети делают перерыв на обед. Мы заставляем их выбраться из бассейна и на кухне Джулии готовим бутерброды с арахисовым маслом и джемом. Джулия роняет на керамический пол стеклянную банку с виноградным конфитюром, и та разбивается вдребезги, оставляя на полу месиво. Но хозяйку дома это, кажется, не волнует. Бриджет берет тряпку и помогает с уборкой.

– У тебя есть фрукты? – спрашиваю я у Джулии.

– В холодильнике должны быть яблоки.

Доставая яблоки, замечаю на верхней полке полупустую бутыль с вином емкостью вдвое больше обычного. Может, она уже была открыта, когда мы приехали. Ведь если Джулия выпила все это в одиночку, то ее должно уже было отрубить. Я закрываю дверцу, мою яблоки и нарезаю их для детей.

В итоге оказывается, что я ошиблась. Где-то в половине четвертого Джулия просто вырубается. Пятилетняя Хилари пытается разбудить ее:

– Мамочка. Мамочка! Хочу пить.

Я смотрю на сидящую на стуле Джулию и вижу, что она не шевелится.

Трехлетняя Бет подходит к сестре.

– Мамочка спит? – спрашивает она.

Мы с Элизой вскакиваем со своих мест, а Бриджет ведет девочек внутрь.

– Я дам вам попить, – говорит она.

Элиза тихонько трясет Джулию, но та не реагирует. Сердце мое бешено колотится от мысли, что Джулия может вот так отключиться, когда дома, кроме нее с дочками, никого нет. А если они, например, плавают в бассейне?

– Как считаешь, она просто вырубилась или нам есть о чем волноваться? – шепотом произношу я.

– Почему шепчешь? – спрашивает Элиза.

– Не знаю. Может, нам позвонить Джастину? Сказать, чтобы он приехал домой.

– Согласна.

– Мам? – спрашивает Трэвис. – Что случилось?

– Ничего. Подите-ка в дом и скажите Бриджет, что хотите перекусить.

Они уходят, и я спрашиваю, знает ли она номер Джастина.

– Нет. Скип знает. Он иногда звонит ему, чтобы поиграть в гольф.