Желанная
Шрифт:
— Я чувствую себя привычнее на поле битвы, чем среди танцующих пар, миледи, — объявил Роберт. Он и в самом деле был слишком высок и широкоплеч, чтобы изящно и легко двигаться, и держался немного неуклюже. Но почему-то Брайенне именно это показалось очаровательным и трогательным.
— Пожалуйста, зовите меня Брайенной.
Иисусе, она снова чересчур торопит события!
— Только если согласитесь, чтобы я стал для вас Робертом.
— «Миледи» и «милорд» — это так официально! Ну вот, теперь она объясняет вполне очевидные вещи!
— Брайенна,
— О да, Роберт, это большая честь для меня.
Не успели музыканты отложить инструменты, как около них оказался принц Лайонел.
— Бошем, пора и с нами посидеть немного, — объявил он, хлопнув Роберта по плечу. — Ты ведь ненавидишь танцы еще больше, чем я!
Он уставился на губы Брайенны, медленно перевел взгляд на ее грудь и снова на губы.
— Лакомый кусочек, Роберт, но подопечных короля в постель не затащишь!
Брайенна вспыхнула до корней волос.
— Принц Лайонел, надеюсь, вскоре будет объявлено о нашей помолвке, — подчеркивая каждое слово, объяснил Роберт.
— Ах, счастливчик! Значит, с ней все-таки можно будет поразвлечься в постели.
Он громко рассмеялся собственной шутке. Но Бошем, осторожно поддерживая Брайенну под руку, постарался увести ее подальше от принца.
— Простите, ваше высочество, я должен проводить леди Бедфорд, а потом буду, счастлив, присоединиться к вам.
Брайенна была тронута рыцарским поведением Роберта. Он, не задумываясь защитил ее от принца Лайонела.
— Он так груб, — смущенно пробормотала девушка.
— Я у него на службе, миледи, и он для меня великодушный и щедрый сеньор. Я надеюсь стать управителем его поместий.
— Верность — прекрасное качество, милорд. — Брайенна готова была откусить себе язык за то, что осмелилась критиковать принца. Теперь они вновь перешли на официальный тон.
— Миледи… Брайенна, надеюсь, вы не сердитесь, что я упомянул о помолвке… ведь я еще даже не сделал вам предложения.
— Нет, нет, я не сержусь, — заверила девушка.
— Значит, можно сделать официальное объявление и назначить день? — настаивал он.
— Да, милорд… Роберт… если хотите этого. Бошем еще раз склонился над рукой Брайенны и подвел ее к Адели.
— Он собирается объявить о помолвке, — шепнула Брайенна тетке.
— Всего лишь после одного танца? Он, должно быть, влюблен по уши!
«Нет, это я влюблена», — подумала Брайенна.
Джоан неспешно шла по галерее, опираясь на руку Эдмунда Кента. В дальнем конце он заметил принца Уэльского с сестрой.
— Эта встреча не случайна, — упрекнул Эдмунд свою спутницу, — признайся, ты все задумала заранее!
Джоан уже приготовилась горячо отрицать это обвинение, но тут ее осенило: брат неверно понял причину их появления здесь!
— Принцесса Изабел уговорила тебя притащить меня сюда, дьяволенок ты этакий, — продолжал он.
— Если не хочешь оставаться с
— Счастлив, что смог развлечь тебя. Как, черт побери, теперь отделаться от Изабел? У меня в десять свидание с дамой!
— Не станешь ты тратить время на даму, — поддразнила брата Джоан.
— Эдмунд, я повсюду вас искала, — обрадовалась Изабел.
— А я вас, ваше высочество. Вы обещали оставить мне танец.
— Когда же это, сэр? — жеманно пролепетала принцесса.
— В конюшне Беркхемстеда, когда мы остались наедине, — язвительно улыбнулся Эдмунд.
— Ах, Эдмунд, вы такой злой!
Оставив брата, Изабел повисла на руке Эдмунда. Принц Уэльский подмигнул графу Кенту.
— Минутку, Белла, вряд ли я могу отпустить тебя неизвестно куда с этим дикарем.
Уголки рта Изабел капризно опустились.
— Эдуард, пожалуйста, всего на один танец. Граф Кент приложил руку к сердцу.
— Один танец, клянусь честью джентльмена. Посмотрев вслед парочке, шествующей по галерее в направлении Трапезного зала, Эдуард сжал пальцы Джоан и повлек ее за собой наверх через другой выход. Они оказались в солярии, где в этот час никого не было. Эта комната с огромными окнами, пропускавшими солнечные лучи, служила любимым местом дневного отдыха королевы.
Ни одна свеча не была зажжена, но на полу и стенах лежали отблески лунного света, от которого серебрились волосы и платье Джоан.
— Неземная красота, — прошептал Эдуард, трогая пальцами белую горностаевую опушку на ее плече.
Ладони Джоан гладили мышцы на широкой груди принца. Жар его тела перетекал в нее, и под руками девушки билось его сердце, билось неровно, тяжело, быстро.
Эдуард застонал и, пропустив между пальцами шелковистые пряди, заключил в сложенные чашечкой руки лицо девушки, благоговейно, словно святыню.
— Я три часа дожидался, чтобы сделать это.
Он накрыл ее губы своими, прижался к капризно изогнутому рту девушки, сначала нежно, потом с все нарастающей страстью. Большими пальцами он чуть коснулся уголков ее губ, раскрыл их, словно лепестки цветка, и его язык проник за преграду зубов. Джоан охнула, охваченная неведомым доселе возбуждением. Его язык неспешно исследовал потайные глубины ее рта, девушка становилась все покорнее и податливее. Сильные руки обвили ее, оторвали от пола, прижали к телу.
Бедра Эдуарда были твердыми, словно мрамор, фаллос, набухший от желания, упирался в мягкий живот Джоан и напряженно пульсировал.
Выгнувшись, Джоан обняла Эдуарда за шею. Он сжал упругие полушария ее ягодиц, и желание, поднявшееся в ней, стало настолько сильным, что она, оторвав губы от его губ, гортанно вскрикнула, не зная, как иначе выплеснуть охватившее ее чувство наслаждения.
— Милая, милая, — бормотал Эдуард, уткнувшись ей в шею. — Жанетт, сегодня я не отпущу тебя. Хочу до утра тебя любить.