Железная скорлупа
Шрифт:
Гарет поводил плечами, мечом описывал «восьмерки», шумно раздувал ноздри.
– Хватит играть в гляделки, – озлобился главарь. – Светает. Начали!
Гарет дернулся, как от пощечины, и кинулся на него со сдавленным рыком. Инконню отразил неумелый удар. Оруженосец ударил вновь, с радостью видя отступление рыцаря. Оруженосцев больше учат орудовать пикой, чему Инконню порадовался, легко отбиваясь.
Разбойники орали, топоча ногами, оглушительным свистом тревожа привязанных коней. Громерсрон следил за схваткой азартно,
Рыцарь постепенно размялся, утраченная гибкость вернулась к нему. Чернота меж деревьев разбавилась серой мглой, близкий рассвет будто придал силы. Рыцарь отбивался все увереннее, Гарет бесился, брызгал слюной, мечом орудовал, как дубиной.
Вот Инконню отбил мощный удар и ответным выпадом заставил оруженосца отпрыгнуть. Разбойники заорали громче.
– Безродный, безродный! – пыхтел Гарет.
Рыцарь всхрапнул оскорбленно, и Гарет зашатался под градом ударов, рубашка на плече разлетелась в клочья. Разбойники встретили первую кровь восторженным ревом.
Рыцарь теснил оруженосца, тот почти падал, скользя по влажной земле, отмахивался обреченно. Еще удар. Еще – Гарет едва успевал подставлять клинок. Рыцарь надавил корпусом – и оруженосец отлетел, будто игрушка, растянулся на земле.
Громерсрон довольно рыкнул, ладонью обхватил человека, поднес ко рту. Инконню отступил, тяжело дыша. Разбойники от неожиданности притихли.
Гарет дико вопил, ногами дергал нелепо. Голова его уже исчезла в зеве с гнилым частоколом, зубы начали смыкаться.
Гахерис с ироничной улыбкой сжал рубин: великан с огорченным воплем поставил оруженосца на землю и разжал ладонь. Гарет порскнул прочь кузнечиком.
Орущего в испуге оруженосца остановил удар в челюсть. Разбойник склонился над распростертым, погрозил пальцем:
– Вставай, бой не кончен.
Гарет смотрел на него как побитая собака, получившая пинок под ребра.
– Да, Гахерис! – молвил разбойник, вытирая глаза. – Такого удовольствия я давно не получал. Даже эта, – кивок на Хелию, – так не усладит. Чего разлегся?! – повернулся он к оруженосцу. – Пшел!
Гарет поднялся, заковылял на дрожащих ногах к Инконню.
– Медленно идет, помогу, братцы!
Пинком получив ускорение, оруженосец побежал, чиркая носом сырую землю. Инконню посмотрел на группу здоровых мужчин, наслаждающихся чужой болью, его передернуло от отвращения.
Великан, словно кот у клетки с птицей, топтался на месте, при взгляде на недавнюю жертву в желтых глазах загорался плотоядный огонек.
Гарет затрясся, неохотно склонился над мечом.
– Не бойся, – крикнул главарь, – он порядочный, безоружного не тронет. Не то что ты. Еще разобраться надо, кто благородный?
Гарет, всхлипнув, пошел в атаку. Инконню легко отбивал удары, но в глубине души шевелилось мерзкое чувство. Слепой от слез оруженосец рубанул воздух и провалился, услужливо подставив сгорбленную спину под решающий удар.
Рыцарь сдержал руку, скользящим шагом оказался позади и с удовольствием пнул ногой пухлый зад. Гахерис нахмурился, обеспокоенно сжал рубин – великан откликнулся раздраженным рыком. Разбойники в изнеможении держались за животы.
Фрейлина опустилась на траву. Бессилие и боль отражались в гиацинтовых глазах девушки. Рыцарь не мог этого не заметить.
Оруженосец вновь бросился в атаку, и ход боя неожиданно поменялся: Гарет без устали колотил мечом, а рыцарь шатался, словно силы оставили его и рукоять выламывала пальцы. Внезапно он оступился, взмахнул руками, и лиходейная орава восторженно ахнула: клинок оруженосца скользнул от ключицы до пояса противника. Рубашка рыцаря мигом покраснела, набухла кровью.
Гарет оторопел. Почти проигранный бой негаданно обернулся победой. Главное – дать истечь кровью наглому выскочке, а затем добить красивым ударом.
– Что стоишь, добивай?!
– Добей, а то великану на корм пойдешь!
Оруженосец глянул на Громерсрона, стоящего позади раненого рыцаря, и задрожал. С невнятным рыком обрушил страшный удар сверху вниз. Инконню рывком, отнявшим остатки сил, вздернул меч. Руку рыцаря сотрясла отдача, лицо ожег рой искр: противники отлетели в разные стороны, будто половинки полена после удара топором.
Гарет растянулся на земле, а рыцарь под одобрительные вопли разбойников влетел в объятья Громерсрона.
Опьяненный запахом крови, великан потащил человека в рот. В лицо рыцарю дохнуло теплой гнилью, к горлу скакнул желудок.
Гахерис поглядел задумчиво, подбросил рубин на ладони.
– Что ж, потешились, и будет. Наступает черед дамочки.
Фрейлина смерила главаря ненавидящим взглядом, с тревогой посмотрела на рыцаря, закатила глаза и без памяти упала в грязь. Гахерис сдержанно хмыкнул.
Гарет со смешанным чувством смотрел на рыцаря: «Жаль, сдохнет не от моей руки!»
Пасть приближалась. Инконню задергался, но пальцы великана сдавили так, что перемешали внутренности. Рыцарь обмяк, и Громерсрон со сладким предвкушением оглядел человечка, в желтых глазах вспыхнули грязные солнца.
Инконню хрипло вскрикнул, через губу сполз кровавый сгусток. Рука обрела твердость, и он тусклым росчерком меча перечеркнул проклятые буркалы, разрубив переносицу. Глаза великана лопнули с жутким звуком, по щекам заструилась мутная жижа, заляпала бороду, нос покраснел.
С истошным ревом Громерсрон отшвырнул рыцаря, вскинул лапищи к лицу. В животе Инконню разлился холод, потом жестокий удар о ствол выбил дыхание, рыцарю показалось, что легкие рванулись наружу, и удара об землю он не почувствовал.