Железная звезда
Шрифт:
Вскоре она показалась на берегу. Она помахала мне рукой, улыбнулась и позвала по имени.
А я принялся резвиться с моей самкой у нее на глазах. Мы исполняли брачный танец; мы разрезали воду и пенили ее своими хвостами. Мы взмывали в воздух, мы парили в нем, мы кричали.
Лизбет не спускала с нас глаз, и я молил: пусть она испытает ревность.
Я прижался к своей подруге и увлек ее в глубину. Я бурно взял ее и отпустил, чтобы она родила моего ребенка не здесь. Я снова разыскал Мордреда.
— Скажи Лизбет,— велел я ему,— что я нашел новую любовь, но однажды я могу простить ее.
Мордред посмотрел на меня тусклым взглядом и поплыл к берегу.
Мой замысел провалился. Лизбет велела сказать, что меня ждет работа и что она сожалеет, если обидела меня. В ее словах не было и намека на ревность.
Этим вечером я дотемна рассказывал свою историю. Вы, кто слушает ее, кем бы вы ни были, помогите одинокому существу, морскому млекопитающему, желающему более тесного контакта с самкой другого вида. Будьте добры, поговорите обо мне с Лизбет. Восхвалите ей мой ум, мою верность, мою преданность.
Скажите ей, что я даю ей еще один шанс. Я предлагаю уникальный и волнующий эксперимент. Я буду ждать ее завтра ночью за рифом. Пусть она приплывет ко мне. Пусть она обнимет бедного одинокого Измаила. Пусть она скажет мне слова любви.
Из глубины души... из глубины... Лизбет, нежнейшим голосом глубочайшей любви глупое животное желает тебе спокойной ночи.
Что-то ужасное вырвалось на волю
Взие попал на земной корабль случайно. В его планы совершенно не входила экскурсия на такую неприятную планету, как Земля. Он находился в фазе метаморфа, претерпевал период неуправляемых изменений, который начинался с наступлением зимы, и был видим только в той части спектра, которая лежит за пределами возможностей человека. Конечно, внимательный наблюдатель мог бы заметить вспыхивающее время от времени едва заметное фиолетовое свечение, когда взие на мгновение выходил из области ультрафиолета, но еще надо было знать, куда и когда смотреть. Ответственный за погрузку и представить себе не мог, что на контейнере с грузом спит нечто невидимое. Он просто прошел вдоль всего ряда, включая флотеры на каждом контейнере и легким толчком заставляя их скользить по гравитационной дорожке к открытому люку. Пятым контейнером был тот самый, на котором дремал взие. Космонавт не мог знать, что он невзначай отправил в свободный полет к Земле чужеродный организм. Не знал этого и взие, пока люк не закрылся и в трюм с шипением не ворвалась кислородно-азотная смесь. Взие не приходилось дышать подобными газами, но в стадии метаморфа он был способен быстро и эффективно приспосабливаться к едким парам, проникающим в его метаболические клетки.
Следующим его шагом было выпустить чувствительные ко всем областям спектра сканеры и изучить окружающее. Спустя несколько минут взие знал...
...что это было обширное темное пространство, заставленное ящиками, содержащими различные минеральные и растительные продукты его родной планеты, в основном ветки деревьев, называемых «зеленый огонь», а также другими предметами, не имеющими для взие никакой ценности...
.. .что это пространство ограничивается двойными выгнутыми металлическими стенами...
.. .что сразу же за стенами начинается зона безатмосферного пространства, подобная той, которая простирается между планетами...
...что вся эта замкнутая система испытывает ускорение... ...что это, следовательно, космический корабль, стремительно удаляющийся от планеты взие, что пропасть пустоты уже достигла десяти диаметров планеты и с нарастающей быстротой ширится с каждой секундой...
...что уже невозможно, даже для взие в фазе метаморфа, покинуть корабль...
...и что если он только не упросит экипаж повернуть обратно, то будет вынужден совершить долгое и унылое путешествие на незнакомую и, возможно, отвратительную планету, жизнь на которой в лучшем случае сопряжена с неудобствами, а то и с опасностями. Он будет оторван от ритма своей цивилизации. Он пропустит Фестиваль Перемен. Он пропустит Святое Затмение. Он не сможет принять участия в весеннем Морском Приливе. Чего только ему не придется вынести.
На корабле находилось шесть человеческих существ. Выдвинув свои перцепторы [11] ,
11
Органы ощущения.
Наконец-то! Открытый мозг. Никакой стены. Чудо! Взие обрушился на него, преодолевая радость и удивление, изливая свои горести:
— Выслушайте, пожалуйста. Несчастное негуманоидное существо случайно попало на корабль во время погрузки. Метаболически и психологически оно не приспособлено для длительного пребывания на Земле. Оно просит прощения за беспокойство, умоляет помочь ему вернуться на планету, с которой вы только что стартовали, сожалеет о возможном нарушении расписания, но надеется, что его нижайшую просьбу возможно исполнить. Вы меня поняли? Несчастное негуманоидное существо случайно попало...
Лейтенанту Фалькирку полагалось спать сразу же после старта. Это было кстати: Фалькирк вымотался, загружая контейнеры, подключая каждый флотер, составляя декларацию груза для компьютера... Теперь, когда корабль вышел в космос, он мог позволить себе отдохнуть, поручив доделки другим. Поэтому он улегся на кровать сразу же, как только они легли на обратный курс. В его распоряжении было шесть часов. Внизу вращались инерционные поглотители, всасывая инерцию, увеличивая ускорение, и корабль мчался к Земле со скоростью, которая должна была достичь галактической величины еще до того, как он проснется. Он погрузился в дрему. Хороший полет: древесины «зеленого огня» достаточно для того, чтобы разглядеть Землю сквозь дюжину приступов молекулярной чумы, и еще целая куча любопытных растений, да груз интересных минералов, да... Фалькирк заснул. Полчаса спустя он уже видел сладкий сон, его душа освободилась от забот, тело расслабилось.
И тут в мозгу зашевелился черный комок.
Мрачно и жарко светит пурпурное солнце. Что-то легонько касается его головы. Он лежит на большой белой плите посреди выжженной пустыни. Невозможно пошевельнуться. Все труднее дышать. Ужасный пресс гравитации давит и ломает его, крошит кости. Вокруг фигуры в надвинутых на глаза капюшонах. Они тычут в него пальцами, смеются, обмениваются нечленораздельными восклицаниями на незнакомом языке . Кожа его плавится и приобретает новое строение: в теле зарождаются иглы дикобраза, прорывают кожу, появляются из каждой поры. Он весь в огненных тисках. Тонкая алая рука — высохшие пальцы, словно лапы краба,— парит перед самым его лицом. Царапает. Царапает. Царапает. По иглам течет кровь, густая и тягучая. Его бьет дрожь, он старается сесть... поднимает руку, оставляя на плите куски дрожащей плоти... садится...