Железное сердце
Шрифт:
Поэтому принцесса старалась не думать о них. Вот и сейчас она прогнала от себя мысль о Томе, поставила на стол бокал и щелчком пальцев приказала мальчику-слуге наполнить его снова – точно так поступила бы мачеха. И не важно, что бал нисколько ее не веселил, – важно было казаться радостной и веселой.
К ней подошел Родриго и начал высмеивать Хаакона. Она расхохоталась и тоже стала придумывать шутки. Хуссейн, сын султана Азира, поднес ей розу и пригласил на танец. Она отказала, насмешливо заявив, что согласится лишь в обмен на две дюжины. Александр, герцог Хинтерландии, поднес ей конфету; она скормила ее своему
Вернулся мальчик-слуга с пуншем, но не успела она протянуть руку, как строгий голос за ее спиной произнес:
– Принцесса Шарлотта-Сидония Вильгельмина София, будущая повелительница Грюнланда! Пунш – детский напиток.
Софи обернулась. Перед ней стоял Хаакон и улыбался. На нем был темно-зеленый бархатный камзол, длинные пряди светлых волос лежали на плечах. От его красоты у Софи с первого же взгляда перехватило дыхание.
– Попробуйте лучше вот это, – продолжил он и вложил ей в руку бокал с шампанским.
– Благодарю вас, мой господин, но это не для меня, – сказала Софи, возвращая бокал. – От шампанского у меня кружится голова. Оно – моя погибель.
Но Хаакон отказался забирать бокал.
– Ну, тогда я тоже не для вас, – заявил он, причем очень громко. – Ведь от меня у вас закружится не только голова, но и сердце. – Он потянул за узелок серебристого шнурка, который удерживал ее корсаж. – И тогда вас точно ждет погибель.
Вокруг изумленно заахали. Софи моргнула, озадаченная таким нахальством. «Ну, это уже чересчур, – подумала она. – Даже для Хаакона». Но выхода нет, придется подыграть ему и в этом. Все взгляды обращены сейчас к ней: мачеха, придворные смотрят… Ждут представления. Или состязания. Что ж, они его получат. Ведь если она уступит сейчас своей застенчивости, зальется краской стыда и спрячется в углу, ей не миновать очередного разноса от мачехи.
– Но, чтобы кого-то получить, разве не следует сначала кого-то захотеть, мой господин? А кто вам сказал, что я хочу вас больше шампанского? – выпалила она.
Раздались новые охи и ахи.
Хаакон притворился оскорбленным и со стуком поставил свой бокал на стол:
– Гордячка-принцесса, ты ответила отказом на мое признание! Твои слова – кинжал мне в сердце!
Софи приподняла одну бровь:
– О! Так оно у вас есть? А я слышала совсем другое.
– От кого же? Покажите мне этого негодяя, и я… – Хаакон быстро огляделся, схватил что-то со стола и сделал взмах в воздухе, точно пронзал чью-то грудь. – Я его заколю!
Софи расхохоталась, на этот раз искренне:
– Чем? Маринованным огурцом?
Но принц продолжал кричать:
– Скажите мне, кто называл меня бессердечным?
– Каждая девушка в этом королевстве, ваше высочество. Ведь вы не пропустили ни одной. Всех обольстили, собрали сердца и скрылись.
– Вы нанесли мне смертельный удар, милая дама!
Хаакон театрально пошатнулся, отступил на шаг и рухнул на пол, разбросав руки.
Софи закатила глаза. Ну все, с нее хватит! Легкий флирт превратился в грубый фарс, подыгрывать которому не было ни желания, ни сил. Склонившись над принцем и стараясь не облить его шампанским из бокала, который все еще был у нее в руках, она негромко сказала:
– Вставайте же, Хаакон. Вы устраиваете скандал.
Хаакон открыл глаза:
– Потанцуйте со мной. Иначе скандал разрастется.
– Нет.
Хаакон
– Беспечная жестокость прекрасной дамы пронзила мою грудь! – завопил он.
– Прекратите немедленно! – зашипела на него Софи.
Он протянул ей руку:
– Только ее доброта вернет меня к жизни.
Софи немного смягчилась. Залпом осушив бокал, она поставила его на стол и протянула принцу руку. «Всего один танец, – пообещала она себе. – А потом я отыщу тихий, темный уголок и спрячусь». Отшвырнув огурец, Хаакон схватил протянутую ему руку и одним прыжком оказался на ногах. Все смеялись и аплодировали. Не обращая внимания на полные намеков взгляды, принц торжественно повел Софи танцевать.
Вольта уже началась. Барабаны громко и настойчиво выбивали призывный ритм. Танцоры крутились сначала в одну сторону, потом в другую, а когда музыканты ударяли в тамбурины, женщины подскакивали высоко в воздух, и тогда мужчины подхватывали их на руки и кружили. Из-за громких вскриков и взрывов смеха не было слышно ничего, кроме барабанов. Развевались юбки. Сыпались на пол выпавшие из причесок шпильки. В центре зала танец уже переходил в давку.
Именно туда Хаакон и потащил Софи.
Темп становился все быстрее. Танцоры с бешеной скоростью вертелись друг возле друга. Софи почувствовала, как пол уходит из-под ног: шампанское все же ударило ей в голову. Придется следить, чтобы не запутаться в своих ногах и не отдавить ноги партнеру.
И тут он прижал ее к себе, да так, что у нее перехватило дыхание. Оба понеслись по кругу, потом Софи прыгнула, а Хаакон поймал ее и поднял высоко в воздух. Ей показалось, что она летит. Голова кружилась, каблуки стучали, барабаны убыстряли ритм – неудивительно, что Софи обо всем забыла. Близость Хаакона, его запах, его теплое дыхание на ее щеке – все это вызывало в ней восторг. Рука, сжимавшая ее талию, казалась ей огненным обручем.
И вдруг все закончилось. Музыка оборвалась, танцоры, раскрасневшиеся и возбужденные, захлопали в ладоши и стали расходиться.
Хаакон наклонился вперед, уперев руки в колени и часто дыша, потом посмотрел на Софи и сказал:
– Давайте убежим вместе.
От такой прямолинейности Софи залилась краской, но тут же постаралась прикрыть смущение притворством.
– Не смешите меня, – ответила она так небрежно, как будто красивые парни делали ей подобные предложения каждый день.
– Я серьезен, как никогда. Либо мы убегаем прямо сейчас, либо следующий танец вам придется отдать Барсу.
– Барсу? – повторила потрясенная Софи. Барсом звали мрачного юношу, сына графа из какой-то провинции. У него была привычка ковырять в носу и учить гнусным словечкам маленьких детей. – Но он же не танцует.
– Видимо, танцует. Нет, не смотрите сейчас, лучше…
Но Софи уже вытянула шею и увидела, что тот, о ком они говорят, направляется прямо к ней. Лицо Барса искажала гримаса. Видимо, она сходила у него за улыбку.
– О нет! – в ужасе прошептала Софи.
– Я вам говорю, не смотрите.
– А что же мне делать?
– Бежать.
– Но как? – спросила Софи.
Они стояли среди толпы. В Большом зале было два выхода. Барс, прокладывая путь к принцессе, лишал ее возможности воспользоваться одним из них. От второго ее отрезал огромный обеденный стол в форме подковы.