Железный трон
Шрифт:
Как только распределение ролей закончилось, две «армии» разошлись, чтобы встретиться в боевом порядке. Главнокомандующие каждой стороны выстраивали свои войска и производили им смотр. Удовлетворенные увиденным, они становились перед своими солдатами и обращались к ним с речью, призывая их мужественно идти на смерть за великое дело. Микаэл стоял перед своим войском и его страстный высокий голос разносился над полем боя. Как принц Рейзен, Эдан вынужден был делать то же самое, чувствуя себя полным дураком.
В шестнадцать лет Эдан попытался было поговорить
— Сын, ты должен научиться исполнять свой долг перед господином! — сказал его отец, лорд Тиеран.
— Но он еще не император, отец! — возразил Эдан. — Он просто ребенок, и к тому же испорченный!
— Придержи язык, мальчик! Не тебе так говорить о принце!
— Простите, отец, — Эдан разочарованно вздохнул. — Я не хотел сказать ничего обидного, но почему я должен постоянно терпеть насмешки и шутки всех моих друзей? Почему я должен быть его нянькой? Это просто несправедливо!
— А кто сказал тебе, что жизнь справедлива, мальчик? — сурово ответил отец. — Когда дело касается долга, никакой речи о справедливости не идет. В один прекрасный день ты сменишь меня в должности лорда верховного камергера, и когда это время наступит, тебе понадобятся все навыки, которые сейчас ты только начинаешь приобретать. Через несколько лет ты поймешь и поблагодаришь меня. Ни в качестве товарища по играм, ни в качестве няньки ты не нужен принцу Микаэлу, но он нужен тебе… для обучения.
Теперь, два года спустя, Эдан понял, что именно имел в виду отец, но от этого бремя обязанностей не показалось ему легче. Его друзья больше не насмехались над ним, разве что иногда мягко, добродушно подтрунивали, поскольку теперь они тоже больше знали о долге — и о том, как трудно порой бывает ладить с принцем. Император был стар и болен, и не мог бы принять участие в воспитании Микаэла, даже если бы и хотел, а императрица была излишне снисходительна к своему единственному сыну. Даже старшие сестры Микаэла избегали брата, в каковом удовольствии Эдану было отказано.
Он обозревал свои выстроенные в ряд «войска», воины в маленьких металлических шлемах и доспехах нетерпеливо топтались на месте в напряженном ожидании атаки и походили на игрушечных солдатиков. Он прохаживался взад-вперед вдоль строя, на ходу сочиняя речь принца Рейзена, и все глаза неотрывно следили за ним.
— Итак, воины… — произес Эдан, с трудом подавляя смех. Для нас настало время воспользоваться случаем и уничтожить врага раз и навсегда!
Юные рыцари приветствовали слова своего предводителя стуком деревянных мечей о деревянные щиты. «Гоблины» зарычали, «ноллы» завыли по-волчьи, «эльфы» откликнулись подвывающим хором, а «восы» угрожающе заворчали и приняли соответствующий вид.
— Вот он стоит! — воскликнул Эдан, указывая деревянным мечом. — Мой брат Хэлин! — В его устал слово «брат» прозвучало как ругательство. — Любимец богов! Герой! Какое поразительное высокомерие!
Слова его звучали с убийственным сарказмом,
— Посмотрите, как важно он выступает перед своими войсками, напыщенный, словно глупый павлин! Великий и благородный Хэлин! Всю жизнь мне приходилось терпеть его непогрешимую уверенность в своей правоте, его высокомерное превосходство, его противный визгливый голосок… — Эдан осекся, поняв, что слегка хватил через край. — Итак, час расплаты пришел! Сегодня вы, ноллы, и вы, гоблины, нанесете сокрушительный удар во славу своего народа!
«Гуманоиды» ответили ему слитным рычанием и воем.
— Вы, эльфы, сегодня узнаете сладкий вкус мести!
«Эльфы» вскинули мечи и испустили боевой клич.
— Вы, восы, сегодня докажете раз и навсегда, какое племя достойно править над другими!
«Восы» ударили мечами по щитам и затопали ногами.
— Сегодня мы зальем это поле кровью наших врагов! — Эдан глянул через плечо и увидел, что Микаэл все еще расхаживает перед своим беспокойным войском и, бурно жестикулируя, продолжает длинную речь. Что ж, подумал Эдан, какой смысл «врагу» ждать, пока он закончит. Он вскинул свой меч.
— За Азрая и славу! Вперед!
Юные рыцари испустили боевой клич и с поднятыми мечами устремились на противника. Прервавшись на полуслове, Микаэл обернулся с удивленным лицом и увидел армию «врага», лавиной катящуюся на него. Без колебаний он поднял свой деревянный меч и отдал команду идти в наступление.
Две армии столкнулись на склоне горы Дейсмаар, и то было величайшее сражение из всех, какие когда-либо видел мир. Они бились от рассвета до заката, и воздух звенел от ударов стали о сталь — словно тысячи звонких молотов стучали по наковальням. Одного этого грохота было достаточно, чтобы почти полностью оглушить воинов, находившихся в гуще сражения, но к нему добавлялись крики людей и человекообразных: гоблины визжали, ноллы рычали, словно адовы псы, эльфы испускали свои потусторонние боевые кличи с подвыванием, люди кричали, кони ржали, раненые всех племен и народов взывали о помощи и стонали — и все поле боя застилали клубы удушливой пыли, поднятой бесчисленными тысячами ног.
Неожиданно Эдан столкнулся лицом к лицу с леди Ариэль, не знающей страха двенадцатилетней девочкой с торчащими из-под шлема светлыми косичками. С горящими глазами она занесла над головой меч и бросилась на него, визжа со всей неистовой яростью берсеркера, одержимого жаждой крови. О, боги, подумал Эдан, только не Ариэль. Он отступил под боевым натиском, принимая на деревянный щит град ударов. Исполненная мрачной решимости доказать, что она ни в чем не уступает мальчишкам, Ариэль орудовала мечом ничуть не хуже любого из них, и у Эдана еще не прошли синяки, оставшиеся после последней их встречи на поле боя.