Железом и кровью
Шрифт:
Рудольф помог совершенно размякшему от меланхолии и усталости Эрику подняться и повёл его, покачивающегося, к палатке, разбитой для него. Они шли мимо празднующих победу воинов, которые, заметив князя, приветствовали и прославляли радостными криками и звоном оружия своего господина, который всегда приводил их только к успеху в столь непредсказуемом и полном случайностей деле, как война. Князь оказался действительно утомлён до крайности, а потому сразу же провалился в глубокий сон без сновидений и каких-либо волнений. Сон, который не тревожил ни гомон орущих на всю округу басов, ни назойливые комары, которые так громко жужжали, что казалось, будто они стараются подпевать пьяным воинам в их весёлом угаре.
Проснулся Эрик уже далеко за полдень – видимо, слишком сильным было его нервное истощение. Вокруг все занимались делом – копали могилы для погибших бойцов, снимали доспехи, собирали оружие, стрелы, болты, личное имущество, потрошили брошенный обоз, занимались сортировкой трофеев и прочее.
19 марта все дела на поле были завершены, погибшие похоронены, трофеи отправлены с основным обозом и ротой сопровождения в столицу, а войска основным составом выдвинулись в сторону ближайшей крепости готов – одного из феодальных замков-иссаров, которые занимали практически всю территорию горной Тавриды. В одной только западной части Южного Крыма их насчитывалось больше сорока. И это не считая того, что на этой земле было много укреплённых деревень. В общем, мороки предстояло великое множество. Действовать решили по стандартной схеме. То есть подходили, вызывали переговорщика, объясняли условия, если они не выполнялись, то крепость должна была подвергнуться взятию, разрушению и полному вырезанию населения. Условия капитуляции были установлены единые для всех – признание абсолютной власти боспорского князя над этой землёй и публичная присяга ему лично или его представителю, например Рудольфу.
Замки были весьма скромны по размерам, однако расположены очень разумно, из-за чего являлись не самыми простыми задачками. Но это даже к лучшему, так как был повод учиться – отрабатывать штурм подобных укреплённых позиций. В этом плане повезло – первый же иссар ответил очень грубо и заносчиво.
Касательно массовой резни решили сделать небольшое исключение – оставляли в живых детей в возрасте трёх-четырёх лет, которых предполагалось разместить в учебных интернатах. В первую очередь интересовали мальчики, так как при должном подходе они в будущем должны стать основой армии Эрика. То есть примерно через пятнадцать лет вырасти в значительно более умелых и хорошо подготовленных воинов, чем были в наличии сейчас. Для этих целей князь решил готовить военное училище-интернат с соответствующей программой обучения и воспитания. Девочек же и парней, негодных к воинской службе, должны были направить в иные интернаты для подготовки разного рода гражданских специалистов – ремесленников, переводчиков и прочее. К слову, работы по строительству здания первого интерната и разработка учебной программы уже шли полным ходом. Ещё в декабре прошлого года Остронег был отправлен с делегацией и всеми рекомендательными письмами к Рюрику II, чтобы начать сбор бездомных сирот малого возраста в его землях для вывоза их в Боспор. Перед киевским князем Эрик оправдывал это намерение желанием помочь бедным детям, оставшимся без крова и приюта, дабы кормить и учить их полезному делу за счёт государства. Особого сопротивления эта инициатива не вызвала, поэтому в первых числах февраля Остронег отписался о том, что Рюрик принял идею живо и даже помогает по мере своих сил, так как подобное решение сильно повышало не только его реальное влияние на народ. Всё довольно просто – из обездоленных и брошенных сирот часто вырастают недовольные властью, чем их больше, тем хуже для власти. Так что для Рюрика это было даже выгодно.
Но вернёмся к осаде. Она шла своим чередом. Сначала перекрыли все пути снабжения, устанавливая укреплённые блокпосты. Потом заняли расположенные в округе высотки и небольшими группами начали неспешный обстрел тех, кто высовывается. Задача стояла не убивать как можно больше народа, а максимально раздражать и доводить его до нервного срыва. Так что время от времени стальные болты то в окно влетали, то подбивали во внутреннем дворе какого-то слугу или собачку. В процессе осады выяснилось, что в крепости много молодых женщин – вдов погибших при Солхате, поэтому решили их всех не убивать, а дать возможность воинам выбрать из них себе по вкусу. Всему личному составу позволялось брать себе женщин, но не более одной. Мало этого, если во время следующего штурма боец присматривает себе новую даму, более приятную, то предыдущую нужно было не убивать, а отправлять вместе с обозом в город, где ей находили работу. Вообще-то их нельзя было оставлять в живых: семью вырезали, их насилуют – очень сильный мотив для мести. Но людей в княжестве маловато, и мужчин было значительно больше, чем женщин, а тут молодые, здоровые, симпатичные дамы в таком количестве. Причём в город их будут направлять уже наверняка беременными. Что тоже было плюсом, так как говорило об их здоровье и способности дарить детей мужу. Воинам, кстати, не возбранялось после окончания кампании жениться на тех женщинах, что они себе в конце концов выбрали.
На третий день на рассвете обстреляли из баллист ворота, выбили их и колонной ворвались внутрь. По итогам штурма первого замка практически не было потерь – трое легко раненных и одному оторвало яйца, после чего тот повесился. Иссар защищало
В общем, всё шло своим чередом. Осады иссаров проходили практически без эксцессов, но довольно медленно, так как после каждого штурма приходилось долго всё обыскивать, упаковывать и отправлять обозом в столицу. Вскоре даже землю стали проходить тонкими и острыми щупами в поисках закопанного имущества. Это стали делать после того, как в третьем замке один странного вида человек, желая сохранить свою жизнь, рассказал о способе хранения ценного имущества местными жителями. Жизнь это ему не спасло, ибо тот, кто просит пощады, её не достоин, но добычу увеличило весьма существенно. Пришлось даже посылать команды в ранее разрушенные крепости и досматривать их заново. В общем, к концу апреля Рудольф полностью разобрался с тонкостями управления осадным делом в горах, и Эрик смог отбыть в Боспор, чтобы продолжить активно шевелить и пинать делающую весьма робкие первые шаги промышленность своего государства. Само собой, в случае угрозы новой большой битвы его должны были вызвать. А тратить своё время на рутину, с которой вполне справятся подчинённые, он считал расточительным убийством собственного времени.
Князь жаждал погрузиться с головой в металлургический процесс и заняться его совершенствованием, однако основные задачи, которые пришлось решать, оказались отнюдь не промышленными, а транспортными и организационными. Строительные и фортификационные работы шли крайне бессистемно и неэнергично и часто останавливались из-за того, что неясно было, что именно делать, а потому грозили перерасти в хаос в самом ближайшем будущем. Нужно было не только утвердить генеральные планы застройки городов княжества, но и начать кампанию по строительству дорог, которые пока были грунтовые, то есть при малейшем дождике превращались в кашу. Помимо этого Боспорский и Таманские полуострова предстояло укрепить от неожиданных нашествий. Для этих целей предстояло построить сеть небольших крепостей, выполнявших функцию укреплённых шлюзов, и возвести крепостную стену на двух участках, которая будет блокировать сюрпризы кочевников – их рейды.
Первый крепостной участок должен был проходить от Феодосии практически строго на север вплоть до гнилого озера. В эту укреплённую линию предполагалось включить четыре малые крепости, соединённые стеной, а также отдельную крепость, прикрывающую южное основание косы, что отделяла Сиваш от Азовского моря.
Второй крепостной участок должен был проходить в 30–32 километрах восточнее города Тмутаракани, который был переименован в Тамань, ибо название было слишком уж невразумительное. Этот объект состоял из двух малых крепостей, усиленных оборонительной стеной, что протянулась между ними. При этом общая протяжённость оборонительной стены, переводящей небольшие крепости в статус укреплённых контрольно-пропускных пунктов, была в районе 28 километров. Много, но вполне решаемо. Помимо этих крепостей на территории княжества предстояло возвести ещё восемь отдельно стоящих и одну островную, которая должна была расположиться на материковой косе, которая в далёком будущем стала называться коса Тузла, что лежит между Чёрным и Азовским морями напротив Боспора. Из северо-западной оконечности косы, по замыслам Эрика, предполагалось сделать нечто напоминающее Кронштадт. В связи с этой идеей безымянную в то время косу назвали Орех.
Помимо возведения фортификационных сооружений развернулись и обычные строительные работы. Ключевым, конечно, стало дорожное строительство. Предполагалось проложить дорогу с твёрдым покрытием на песчано-гравийной подушке от Боспора до Феодосии типа тракта, то есть чтобы по ней могли разъехаться два фургона. Она должна была стать основной сухопутной транспортной магистралью в рамках Боспорского полуострова. Технологическая особенность дорожного полотна заключалась в том, что его не мостили, а заливали раствором бетона. Данные о технологиях производства цемента и бетона были взяты из античных книг, в особенности из работ Витрувия, что активно изучались в академическом центре. Оказалось, что в период расцвета Римской империи эти материалы использовались очень активно. Поэтому при заливке бетона порциями в опалубки можно было получить некое подобие бетонки, то есть дороги, выложенной железобетонными плитами. Единственный недостаток подобной технологии – армировать было совершенно нечем, так как сталь производилась в очень незначительном количестве. Помимо этой магистрали планировалось проложить ещё около пятисот километров дорог аналогичного устройства по всему Боспорскому полуострову, которые должны были соединить все ключевые населённые пункты и крепости в единую сеть. В общем, работа предстояла весьма солидная.