Желтая маска
Шрифт:
Четвертый раздел повествовал о том, как возник заговор Желтой маски. В вечер смерти племянницы автор находился в студии брата, томимый предчувствием угрозы вторичного брака Фабио и исполненный решимости во что бы то ни стало предупредить подобный гибельный вторичный союз. Идея снять с изваянной его братом статуи восковую маску блеснула перед ним внезапно. Он не знает, что навело его на такую мысль, быть может, то, что он перед этим думал о суеверных задатках молодого человека, проявления которых сам наблюдал в студии. Он утверждал, что идея восковой маски вначале повергла его в ужас; что он боролся с ней как с искушением дьявола;
В пятом разделе сообщалось, что после этого автор предпочел уступить искушению, нежели отказаться от сокровенной мечты своей жизни, допустив возможность новой женитьбы Фабио, что он изготовил по гипсовому слепку с лица статуи восковую маску и что он имел два свидания с женщиной, по имени Бригитта (о которой знал уже раньше). Эта женщина, по мотивам личной злобы, с готовностью взяла на себя изобразить на маскараде покойную графиню; ей же пришло в голову, что несколько анонимных писем к Фабио помогли бы желательным образом настроить его перед предстоявшей мистификацией. Она и написала эти письма. Однако, даже после всех приготовлений, автор, по его словам, все еще не решался на такую крайнюю меру, и он готов был бы отказаться от всего плана, если бы однажды Бригитта не предупредила его, что на балу, в числе других, прислуживать будет работница, по имени Нанина. Он знал, что граф был влюблен в эту девушку, и настолько, что хотел жениться на ней; автор подозревал, что она согласилась прислуживать на балу с особыми намерениями, и поэтому он уполномочил свою сообщницу исполнить задуманную для нее роль в заговоре.
Шестой раздел содержал подробности событий на маскараде, а также — признание автора в том, что накануне бала он писал графу, предлагая примириться и забыть о происшедшем между ними разногласии, с единственной целью — отвести от себя подозрение. Затем он сообщал, что брал на время ключ от калитки Кампо-Санто, держа лицо, которому ключ был доверен, в полной неизвестности о преследуемой им цели. Цель же эта состояла в том, чтобы продолжить жуткую инсценировку с восковой маской (на тот, весьма вероятный, случай, если носительницу маски начнут выслеживать и разыскивать) и заставить извозчика принять Бригитту, а затем высадить ее у ворот кладбища, где была похоронена жена Фабио.
В седьмом разделе автор торжественно заверял, что единственной целью заговора было предупредить новый брак молодого дворянина игрой на его суеверных страхах. После этого заверения автор повторял, что второй брак неизбежно разрушил бы планы священника добиться, в конце концов, возвращения Церкви ее имущества, так как значительная часть состояния графа Фабио отошла бы от ребенка его первой жены, который, несомненно, находился бы под влиянием отца Рокко, к другой жене и, вероятно, к другим детям, влияние на которых со стороны патера было проблематично.
В восьмом и последнем разделе автор каялся в том, что, ревнуя к делам Церкви, допустил такие поступки, которые могут опозорить его рясу; высказывал в самых сильных выражениях свое убеждение в том, что, как бы ни смотрели на примененные им средства, поставленная им перед собой цель была самая праведная; и заключал уверением в своей решимости смиренно перенести даже самую суровую кару, какой высшая церковная власть найдет необходимым его подвергнуть.
Просмотрев этот необычайный отчет, доктор снова обратился к Луке Ломи.
— Я согласен совами, — сказал он, — что не было бы никакой пользы от огласки поведения вашего брата, при том, однако, условии, что его церковное начальство исполнит свой долг. Я покажу эти бумаги графу, как только он будет в состоянии ознакомиться с ними, и не сомневаюсь в том, что он согласится разделить мою точку зрения.
Эти слова сняли большую заботу с плеч Луки Ломи. Он поклонился и вышел.
Доктор положил бумаги в тот же шкаф, куда им была спрятана восковая маска. Прежде чем запереть дверцу, он снова вынул плоскую коробку и долго задумчиво смотрел на лежавшую там маску, а затем послал за Наниной.
— Теперь, дитя мое, — сказал он, когда она явилась, — я собираюсь произвести первый опыт над графом Фабио; и я считаю весьма важным, чтобы вы присутствовали, когда я буду говорить с ним.
Он взял коробку с маской и, сделав знак Нанине, повел ее в комнату Фабио…
Глава VIII
Около полугода спустя после описанных нами событий синьору Андреа д'Арбино и кавалеру Финелло случилось гостить у их общего друга в приморской вилле на берегу Неаполитанского залива, близ Кастелламаре. Большую часть времени они приятно проводили в море, удя рыбу и плавая под парусами. В их полное распоряжение была предоставлена лодка. Иногда они весь день сидели и лежали на берегу, иногда же предпринимали прогулки по прелестным островам залива.
Как-то вечером они шли под легким ветром близ Сорренто. Красота местности побуждала их держать лодку поближе к берегу. Незадолго до заката они обогнули необыкновенно живописный мыс, и перед ними открылась небольшая бухта с белым песчаным пляжем. Они увидели сперва окруженную апельсинными и оливковыми деревьями виллу на скалистых высотах в некотором расстоянии от берега, затем — тропинку в скалах, ведшую к пляжу, и, наконец, — небольшую семейную группу на берегу, наслаждавшуюся благоуханным вечерним воздухом.
Взрослые — женщина и мужчина — сидели рядом на песке. На коленях у женщины лежала гитара, и она наигрывала простую мелодию танца. Возле нее маленький ребенок в полном блаженстве катался по песку; а перед ней небольшая девочка плясала под музыку с весьма необычным партнером, в образе пса, который уморительно подпрыгивал на задних лапах. Веселый смех девочки и приятные звуки гитары ясно доносились по тихой воде.
— Держи чуть ближе к берегу, — сказал д'Арбино своему другу, сидевшему на руле, — и оставайся, как я, в тени паруса. Я хочу увидеть лица этих людей, но так, чтобы они не видели меня.
Финелло повиновался. Подойдя достаточно близко, чтобы разглядеть черты сидевших на берегу и быть громко облаянными собакой, они вновь повернули нос лодки в открытое море.
— Добрый путь, господа! — звонким голосом крикнула девочка.
Они помахали шляпами в ответ, а затем увидели, как она подбежала к собаке и взяла ее за передние лапы.
— Поиграй, Нанина! — услышали они опять ее голос. — Мы хотим танцевать еще!
Вновь зазвучала гитара, и смешная собака в тот же миг поднялась на задние лапы.