Желтофиоль

Белл Дана Мари

–  Эмма, - промурлыкал он, обхватывая ее за талию.

–  Мм?
– она поглаживала его грудь своими маленькими ладошками, цепляясь пальцами за растущие на ней волоски.

Он наклонился ниже и припал к своей метке, застонав, когда она обнажила горло.

–  Ты изменяешься.

–  Что?
– спросила она с рассеянным видом, скользнув руками к застежке на его джинсах.
– Ты такой вкусный, - прошептала она, облизывая его шею заострившимся языком.

Макс задрожал:

–  Эмма, - простонал он, когда ее зубы прикусили его за шею. Ее клыки удлинились.
– Ты изменяешься, любимая.

–  Помнится, ты говорил, у меня есть два

дня, - пробормотала она, запуская руку к нему в джинсы. Довольно вздохнув, она погладила его член, вытащила наружу и провела большим пальцем по его головке.

Макс снова застонал. Он был готов повалить ее на стол и взять - быстро и жестко. Однако если она изменится раньше, чем они закончат, возникнут проблемы.

–  Эмма, ты должна остановиться.

–  Кто сказал?
– Она опустилась перед ним на колени и, взяв его член в рот, начала слегка посасывать его, водя языком вдоль щели на головке.

–  Мм… ты, и правда… такой вкусный.
– Эмма облизала губы, соблазняя его и поддразнивая.

Макс неотрывно смотрел на девушку и боролся со своими инстинктами. Ему хотелось двигаться у нее между губ, удерживая за голову, хотелось излиться в ее в рот и удостовериться, что она проглотит все, до последней капли.

Но она изменялась. И он должен был вести себя ответственно. Ведь он - Альфа, его задача - оберегать ее и…

Она снова обхватила его член губами, скользя по его древку вверх и вниз, ее голова двигалась с постоянным ритмом, и стало ясно - еще чуть-чуть - и он кончит прямо ей в горло. С рычанием, Пума возобладал над ним; он схватил ее за голову обеими руками и удерживал на месте, к собственному удовольствию.

–  Вот так, малышка, язычком, давай, - глухо прорычал он, наблюдая ее наслаждение, когда он медленно двигал своими бедрами, скользя между ее губами. В ответ девушка слегка изогнула свой озорной язычок и резко провела им по пульсирующей вене, захватив кончиком ее выступающую грань.

Едва Альфа взял в нем верх, его рука переместилась к ней на затылок и он, демонстрируя свое доминирование, мягко забрал в кулак ее волосы. Он почувствовал, как по всему позвоночнику пробежал озноб, предвещая приближение оргазма, но Макс продолжал держать ритм неизменным, чтобы не дать ей задохнуться, когда он будет вынуждать ее взять все, что она сможет. Склонившись, он любовно мурлыкал ей, говоря, как восхитительны ее жаркие губы и как прекрасна она сама.

Почувствовав, что ее резцы начинают заостряться, он выпустил ее волосы и передвинул руку под ее подбородок.

–  Соси, Эмма…, - велел он, лишаясь последних остатков самоконтроля и высвобождая всю свою энергию в наступающем оргазме.

Девушка дразняще щелкнула язычком и повиновалась. Втягивая щеки и мурлыча все громче, она сосала головку его члена, делая его оргазм еще интенсивнее. Выгнув спину и откинув голову назад, он извергся ей в рот; его завершающий крик походил скорее на первобытный рев его Пумы. Его подруга приняла все, что он дал ей, сглатывая до последней капли, пока он удерживал ее голову.

С удовлетворенным, громким урчаньем она вылизала его дочиста, и только затем поднялась. Нежно заправив его обмякший член в джинсы и застегнув молнию, Эмма похлопала его по груди.

–  Ты все еще должен мне рубашку, Лайон-О.

С озорной улыбкой она неторопливо направилась в спальню, ее задница соблазнительно покачивалась под его рубашкой. Макс усмехнулся и, забыв про яйца, последовал за ней туда же.

Эмма весь день чувствовала себя как на иголках. Она

в который раз поссорилась с Максом, настаивая на том, чтобы выйти после обеда на работу и дать Бэкки ее законный свободный вечер. Девушка чувствовала, как пытаясь вырваться на свободу, Пума медленно движется под ее кожей; Макс предупредил ее, что может случиться, если она позволит этому произойти в его отсутствие. Как будто ей так уж хотелось превратиться в горную львицу прямо посреди магазина! Он ворчал всю дорогу: и пока они ехали в ее квартиру, и пока она переодевалась, и пока добирались до»Желтофиолей». К тому времени, когда Макс высадил ее у магазина, она уже была готова укусить его, да так, чтобы ему не поздоровилось. Меряя размашистыми шагами складское помещение, когда не нужно было обслуживать покупателей, она чувствовала себя словно запертой в клетке. Эмме удавалось удерживать глаза от изменения при помощи уловки, которой на скорую руку научил ее Макс, когда понял, что она не уступит. И пообещал, что заберет ее после работы. Эмма согласилась с ним, понимая, что вряд ли сама будет в состоянии вести машину.

Не в силах дождаться окончания рабочего дня, она закрыла магазин на час раньше, оставив счета и квитанции на долю Бэкки. Ей требовалось больше места, чтобы ходить, больше пространства, чтобы… бегать.

Эмма прошла пешком шесть кварталов до офиса Макса. Оба, и Адриан, и Макс были на месте, как и их секретарша, Лиза Прайс. Эмма приветственно помахала озадаченной Лизе, и, сев на стул в комнате ожидания, начала в нетерпении постукивать каблучками.

Из смотрового кабинета вышел Адриан Джордано, что-то негромко говоря Ливии Паттерсон. Не скрывая своего раздражения, она совершенно не обращала внимания на весьма симпатичного и очень сексуального доктора, который изо всех сил пытался завладеть ее вниманием. Адриан заговорил с секретаршей, и Ливия, даже не глянув на Эмму, пулей вылетела из офиса.

–  Эмма?

–  Привет, Адриан, - Эмма натянуто улыбнулась.
– Ливия расстроилась, получив тебя вместо Макса?

Адриан ухмыльнулся.

–  Так Макс рассказал тебе о ее попытках заполучить его?

Эмма с трудом удержалась, чтобы не обнажить клыки. Ей хотелось собственноручно вырвать сердце из груди Ливии. Девушке понадобилась вся ее выдержка, чтобы сохранить цвет глаз карим и не дать им измениться.

–  Ага.

Адриан закашлялся, резко отвернувшись.

–  Макс? Эмма здесь.

–  Эмма?

Она услышала его приглушенный голос за одной из дверей смотровых кабинетов. Дверь распахнулась, и из комнаты вышел нахмуренный Макс, сопровождаемый пожилой миссис Роумэн.

–  Почему ты не дождалась меня в магазине?

Эмма усмехнулась ему; выражение ее лица было напряженным, тело натянуто, как струна. Ее нога в нетерпении покачивалась. По ощущениям это напоминало худшую из когда-либо испытанных ею ломок: кожа зудела, по телу пробегали мурашки, десны болели, а глаза щипало из-за постоянных усилий не дать измениться их цвету.

–  Ох, - вздохнул Макс и повернулся к миссис Роумен.
– Вот ваш рецепт и копия для отчетов, Лена. Почему бы вам не воспользоваться помощью Лизы при выборе оправы? Мы проследим, чтобы утром их сразу отправили в лабораторию.

Миссис Роумен плутовски улыбнулась:

–  Горячее свидание, Макс?
– она вопросительно приподняла брови, когда он самодовольно улыбнулся.
– Выводишь Эмму в свет, да?

–  Да, мэм.
– Макс улыбнулся и подмигнул Эмме, которой пришлось закусить губу, чтобы не зарычать.