Желтые розы для актрисы
Шрифт:
– Заходи, заходи, – пригласил ее Роберт, чтоб ему пусто было!
Он восседал в кресле с высокой спинкой, перед ним на полированном столе лежал листок, рядом стопочка купюр без конверта. Фирма солидная, а на конверты пожадничала разориться? Для пущей убедительности он придвинул к ней лист и положил сверху авторучку. Ей бы развернуться и уйти, потом устроить скандал Киму и потребовать, чтобы принес деньги, но вопреки разуму Саша с опаской подошла, взяла авторучку и склонилась над листком…
– Это что, ведомость? – поинтересовалась, видя явную липу.
– Расходный ордер, – ответил Роберт.
Ни
– Будьте добры, мои деньги… – напомнила Саша, зачем она здесь.
– А куда ты так торопишься?
– А почему вас это интересует? – подчеркнуто вежливо бросила она встречный вопрос.
– Потому что… хочу познакомиться с тобой поближе.
– Вы опоздали. Я замужем, у меня двое детей…
– Разведка донесла, ты НЕ замужем, – ухмыльнулся Роберт, а Саша догадалась, кто сдал ее: Ким, конечно! – И детей у тебя нет.
Она протянула руку, чтобы забрать купюры, но… Роберт положил на стопку свою холеную лапу и провокационно улыбался. В данных обстоятельствах возникает два непреодолимых желания: заехать по роже хаму и зареветь от обиды. Саша выбрала третью вариацию: уйти, а завтра приехать и попробовать гонорар, хотя уверенности теперь, что получит деньги, не было. Она развернулась и стремительно вышла в помещение со столами и перегородками. Роберт так же стремительно обогнал ее – вот это скорость! – и встал на пути, еще и руки расставил в стороны, словно голкипер в футбольных воротах:
– Да погоди ты! Странная какая… Ты даже выслушать не хочешь!
– Потому что знаю, что вы скажете, – перебила она. – Вас накрыла любовь, вы без ума от меня и предложите поехать в гостиницу…
– У меня есть своя квартира…
– Какая разница – дом, квартира, номер…
– Не угадала! У меня другое предложение: поехали на Гавайи?
– О… – подняла брови Саша. – Круто.
– Я знал, что тебе понравится мое предложение.
– А в качестве кого я еду на…
– Гавайи. В качестве моей подруги, разумеется.
У деда любимая поговорка: «Дураки учатся на своих ошибках, умные – на чужих». У Саши опыт маленький, зато его большая часть приходится на чужие ошибки, чужие слезы и свои наблюдения с выводами. Предложение Роберта – банальный шаблон, которым пользуются так называемые золотые слитки, встретив тупую телку, мечтающую о богатом покровителе. Его цель – срочный секс и ничего более, а Гавайи – даже не лапша на уши, это дешевые макароны.
– А до этого я обязана доказать, что заслуживаю гавайского рая? – усмехнулась Саша. – Гарантирую, что не заслуживаю. Дайте пройти.
– Ты не… хочешь? – Как же он изумился!
– В ближайшую пятилетку Гавайи не входят
Не привыкший к отказам Роберт не на шутку начал злиться:
– Слушай, ты чего такая колючая?
– Нужно очутиться на моем месте, чтобы это понять, – сказала она, видя, что дело принимает совершено нежелательный оборот. – Дайте пройти.
Да, это уже был другой человек: встретив отпор, он возмутился наглостью девки с завышенной самооценкой, а потому налет сноба с его лица быстро смыло, появилось другое выражение – злобное, да и тон изменился:
– Слышь, а чего ты корчишь из себя неприступность? Цену набиваешь? Смешно, честное слово.
Тут уж и она не смогла удержаться от ядовитой интонации, но ведь достал представитель элиты, он как раз заслуживал жестокой правды:
– Просто ты мне не нравишься.
– Зато мне нравишься ты.
Наверное, Саша неправильно себя повела, потому что не должно было случиться того, что случилось. Следовало разыграть сердечный приступ, аллергическую реакцию – мол, я смертельно больна, и тогда даже этот придурок поостерегся бы нападать. А на здоровую девушку… запросто! И это стало неожиданностью для Саши, все же она наивно полагала, что Роберт не посмеет действовать агрессивно, хотя теоретически знала: и такое случается.
В один миг она очутилась спиной на столе, скорчив гримасу от боли, ведь скотина Роберт не церемонился, а одним броском уложил ее на лопатки и придавил своим телом, задышав в лицо. От него разило спиртным и дорогим парфюмом, Сашу едва не стошнило. Она попыталась вырваться во что бы то ни стало, а у него, к счастью, не четыре руки, всего-то две. И одной нужно держать жертву, второй юбки поднять, а у нее не юбки – сплошные складки плюс скользкие ткани. Пользуясь его замешательством, Саша пыталась оттолкнуть мерзавца, поняла, что он сильнее, тогда когтями (а когти будь здоров, крепкие и острые) безжалостно проехалась по щеке Роберта.
Взвыл бедняжка. Тоже не ожидал от нее эдаких зверств. Наудачу у него сработал рефлекс: Роберт схватился за щеку, естественно, ослабил хватку второй руки, да и сам размяк: физическая боль – метод действенный. Саше удалось его оттолкнуть, она поднялась, рванула к двери…
Тем временем Роберт, увидев собственную почти золотую кровь на собственной холеной ладони, догадался, что когтистая девка едва не сделала его инвалидом, и просто озверел. Он успел поймать ее за ворот, дернув на себя… разорвал верх божественного платья, которого нет даже у европейских принцесс, на две половины…
– Свинья! – зло бросила ему Саша и…
Он ударил ее. Наотмашь. Она заметила ладонь, летевшую в лицо, в последний момент и не смогла увернуться, не сообразила, как это сделать, да и подумать об этом не успела. Он ударил. Казалось, голова отлетела от тела. Но отлетела Саша – к пластиковой стене, непроизвольно закричав, когда ударилась о стену, да такую крепкую, что едва кости не раздробились. Саша буквально стекла по ней на пол, как стекает густая жидкость, в то же время она с удивлением наблюдала, что все вокруг зашаталось вместе со столами, окнами, шкафами. От удара у нее нарушилась координация, и, потеряв ориентиры, она уже не могла оказывать сопротивление, стала тряпичной куклой…