Желтый цветок
Шрифт:
Через несколько минут она вернулась и села на край доски.
— Ты знаешь, — бычок доверительно наклонился к Лене, — А мне совсем падать не хочется. А доска — видишь? — кончается! Му-у!
— Слушай,бычок, что ты одно и тоже заладил? Слазь с доски и шагай на все четыре стороны!
— Му-у-у!! — что есть силы заорал бычок, — Вечно эти двоечники все напутают! Куда же я слезу, если и слазить-то некуда? Видишь, я уже качаюсь? Сейчас я упаду.
— Ну, все, с меня хватит. — решительно сказала Лена и зажмурила глаза, чтобы быстрее сосредоточиться и вспомнить еще какие-нибудь стихи. И в это время бычок нагнулся
— Во дает! — Лена даже присвистнула от удивления, — Хорошо, что не весь цветок съел! Эх, сейчас бы на книжку хоть одним глазком взглянуть — кто ж сейчас там идет по доске и качается? — Лена хмыкнула, — Да, а отсюда надо побыстрее улепетывать! Что там Ежевика на уроке рассказывал? А… да! «Ах, ты гой-еси!?» — и, мгновение поколебавшись, оторвала лепесток.
Сергей Иванович неожиданно оказался в длинном сыром подвале, слабо освещенном редкими тусклыми фиолетовыми лампочками. Он покрепче прижал портфель к себе и, громко топая по лужам, отправился вперед на поиски какого-либо выхода из подвала, который более всего походил на кривую каменную трубу.
— Ну и старушки! Кхм! — Сергей Иванович усмехнулся. Все стало казаться ему веселым приключением, в котором пока обошлось без каких-либо потерь — ведь класный-то журнал остался у него!
— Интересное дельце! — Сергей Иванович оглянулся по сторонам, — И как только эти старушки смогли меня сюда затолкать? C детства мечтал о таком приключении!
Он шел все дальше и дальше, но никаких изменений не наступало. Одинаковые тусклые фиолетовые лампочки под потолком, лужи без конца и без края и легкое монотонное надоедливое жужжание, которое непонятно откуда доносилось. Ботинки у Сергея Ивановича в конце-концов основательно промокли и его настроение, такое благодушное еще час назад вконец испортилось. К сердцу стала подкрадываться непонятная злоба, появилось неодолимое желание разбить кому-нибудь окно мячом и залить чернилами парту.
— Странно,-подумал Сергей Иванович,-Откуда у меня, уже взрослого человека, такое детское желание? — Он усилием воли подавил это странное желание и постарался думать о более приятных вещах, о проверке домашних работ и последней контрольной. Ох, и наставит же он им всем двоек! Или нет, лучше колов! Вот будет потеха, аж дух захватывает! А как резко упадет успеваемость в классе! Сергей Иванович даже зажмурился от удовольствия. Педсоветы, родительские собрания по поводу исправления положения, а он будет всех ругать, ругать и ставить двойки! Ах, как это будет замечательно!
Неожиданно сзади раздался резкий, противный гул и Сергей Иванович быстро прижался к стене. Мимо него на большой скорости пролетел бледный светящийся шар, который оставлял за собой в воздухе длинный мокрый след. У Сергея Ивановича сразу же намокло пальто и с краев шляпы закапало. Не в силах совладать со своими желаниями, Сергей Иванович, как только шар улетел, сел на корточки, достал классный журнал, ручку и каждому ученику потавил по жирной единице. Но этого ему показалось мало. Он достал из портфеля тетрадь Коли Огурцова и на обложке нарисовал противную рожу черта.
— Кхм! Что-то не то! — сокрушенно покачал головой Сергей Иванович, — Никакого тебе, кхм, удовольствия! —
— Ура!! — закричал Сергей Иванович и со всех ног кинулся разбивать следующую лампочку. Удар портфеля как всегда был точен и вторая лампочка разлетелась вдребезги с первого удара.
— Уф, кхм!! Жаль, что рогатки нет. А то можно было бы в цель пострелять. Ну, ничего, в другой раз обязательно ее с собой захвачу. Отберу у двоечника Ежевики.
Услышав сзади шум приближающегося шара, Сергей Иванович прижался спиной к стене и оглянулся. Он увидел, как шар, долетев до разбитой лампочки, остановился как бы в нерешительности, немного повисел в воздухе и звонко лопнул.
— Ну, дела, кхм ! — сказал Сергей Иванович и покачал головой, — Жаль, что не долетел до меня, а то бы я его так треснул портфелем, что и мокрого места от него не осталось! Ишь, разлетался где попало! Люди же тут ходят!
Но в это самое время раздался скрип, в стене открылась дверь, которую Сергей Иванович не заметил раньше, и из нее вышел человек в белом халате и высоких болотных сапогах. Он удивленно посмотрел на Сергея Ивановича и торопливо сделал шаг в сторону.
Солнце ярко светило , легкий морозец пощипывал щеки и снег так отчаянно блестел, что на него было больно смотреть. Но больше всего Мишу Ежевику поразила толпа веселых людей, глядя на которых он долго не мог сообразить, куда же он попал. На резном стуле с высокой спинкой в дорогой собольей шубе сидел здоровый бородатый мужик, который, как быстро Миша сообразил, был здесь самым главным.
Еще один мужик, тоже нарядно одетый, стоял за стулом и незаметно притопывал ногами от холода. Он наклонился к сидящему на стуле и они стали о чем-то шептаться. Потом этот, второй, хмуро оглядел всю толпу и громко крикнул:
— Государь-батюшка начинать повелели!! — и махнул рукой. Два здоровых мужика, стоявших до этого неподвижно в середине круга, скинули с плеч шубы и начали медленно сходиться.
— Не иначе, как соревнования по боксу начинаются,-смекнул Ежевика и быстро подошел к толпе поближе, — А тот, что на резном стуле сидит, видать у них за главного, — но на всякий случай все же решил поподробнее узнать о соревновании у окружающих. Он осторожно толкнул стоявшего рядом низенького мужичонку в рваном зипуне и, чтобы не вызвать ненужных недоразумений, спросил:
— А, скажите, пожалуйста, сегодня кто судит соревнование? Судья международной или же только республиканской категории?
— Ты чей будешь, отрок? — мужичонка от удивления даже рот открыл и стал отчаянно моргать, — То ж царь-батюшка! Али не признал государя-надежу? На троне ж сам царь Иван Васильевич, а рядом с ним бояре да князья его верные, да опричники!
— Эх, уважаемый! Странные вы речи ведете! — Ежевика снисходительно посмотрел на мужика, — Этого же быть не может! Царя с князьями еще в семнадцатом турнули! — мужичонка после этих слов Миши стал бочком выбираться из толпы и как-то затравленно смотрел на Ежевику.