Жемчужина Нила
Шрифт:
Джек проводил Ральфа взглядом. Вот дерьмо! Ему давно следовало понять, что Ральфа волновала только собственная персона. Каким же надо быть идиотом, чтобы беспокоиться о безопасности этого недомерка! Джек нагнулся, поднял револьвер и заткнул его за пояс Он посмотрел на Джоан. Все его несчастья происходили оттого, что он всегда был слишком сентиментален.
На площадь выбежали люди Омара, вооруженные до зубов; у всех были автоматические винтовки последнего образца, ленты с патронами, ножи и револьверы.
Джек был уверен: все, что на них было, включая материал, из которого сшита форма, и даже козырьки фуражек, помечено клеймом «Сделано в США». Поистине, они жили в безумном мире, который политики сделали еще более безумным.
Поднялся страшный шум, пока солдаты обшаривали каждый уголок в поисках врагов из близлежащих деревень, которые должны были скрываться где-то здесь. Но поскольку солдаты оказались без руководства, бедные вояки как-то быстро сникли и растерялись. Однако в следующий момент Джек услышал громкий голос человека, который выбежал на площадь, отдавая приказы.
Джек бросился к повозке, запряженной волами и груженной сеном. Обернувшись в последний раз в бросив взгляд на приближающихся солдат, он попытался запрыгнуть с нее на крышу одноэтажного дома, однако, неверно определив расстояние, чуть не промахнулся. Ухватившись за край крыши, он повис, став отличной мишенью и легкой добычей для стрелков Омара.
Первая пуля рикошетом отскочила от стены и просвистела почти рядом с лицом Джека. Он повернул голову и попытался сосредоточиться на том, чтобы забраться на крышу. Он не выспался накануне ночью, и это теперь чувствовалось: тело будто налилось свинцом, и, как он ни силился, руки не слушались его. Позади он услышал крики солдат: «Американец!»; затем снова началась стрельба и засвистели пули.
— Ну давай, давай, Джек, — подгонял он себя, — если ты мог выделывать такие головокружительные трюки на водных лыжах, то неужели не покоришь эту чертову крышу?
Одна из пуль угодила рядом с рукой Джека, и он инстинктивно отдернул ее. Не выдержав нагрузки, вторая рука тоже начала соскальзывать. Он вновь быстро ухватился за крышу.
Сделав глубокий вдох и собрав все силы, Джек подтянулся одним рывком и, наконец, выбрался. Солдаты прицелились в тот момент, когда он перекатился на живот. Огнем автоматов они изрешетили край крыши и всю стену, срезав ее примерно на дюйм.
Между тем на площади поднялся шум, крики, началась паника. Торговцы, дети и животные беспорядочно метались. Овцы, напуганные стрельбой, бросились бежать, сметая все на своем пути: они опрокидывали лавки, сносили палатки, переворачивали повозки, груженные товарами, фруктами и овощами. На землю летела глиняная посуда, тут же превращающаяся в черепки, медные и латунные лампы. Пара волов, запряженных в большую повозку, поддалась всеобщему смятению и рванула. Ослепленные страхом волы изо всех сил пробирались сквозь толпу, давя цыплят и сминая клетки с голубями. Остановить их было нельзя, и они топтали все, что попадалось на пути.
Дети пронзительно кричали и плакали, зовя матерей. Торговец шелком делал отчаянные попытки спасти драгоценные рулоны тканей, когда овец понесло на его лавку. Они выбили опоры из-под полосатого навеса, и тот рухнул. Две овцы запутались в толстой ткани и никак не могли выбраться. Обезумев от страха, они бились в панике, то и дело задевая беднягу продавца. Его крики о помощи потонули в общем хаосе, воцарившемся на рынке.
Расположившись на гребне очень высокого бархана, Тарак и его братья ждали сигнала от Джека. Все утро Тарак мерил бархан шагами, то и дело поднося к глазам бинокль. Однако на горизонте ничего не было видно, хотя они занимали самую выгодную — насколько позволяла местность — позицию.
Этого момента Тарак ждал пять лет и уже начинал терять терпение. Омар столько времени держал в плену драгоценного Алмаза, что мусульманские племена больше не могли жить в раздоре и вражде. Он сильно сомневался в том, что американцы смогут помочь, и не исключал возможности, что Коултон только все усложнит. Но Тарак отчаялся, поэтому был рад любой помощи.
Он видел, как пастухи и жители окрестных деревень направлялись на рынок. Лучше бы эти люди делали свои дела в другом месте. Ему было ненавистно думать, что все они находились под властью Омара. Это был неудачный год для скотоводов, пастухов и фермеров. Засуха принесла неисчислимые страдания, и Тарак лелеял надежду, что с освобождением Алмаза племена объединятся, будут делиться пищей и водой, облегчая жизнь друг другу. Тарак знал, что Алмаз научит их заботиться не только о душе, но и о теле.
В очередной раз Тарак достал бинокль и посмотрел в сторону деревни. Неожиданно ружейная пальба разорвала безмолвие Сахары. Он услышал вопли боли и отчаяния. Тарак схватил винтовку, поднял ее над головой и издал клич дервишей.
В ответ на этот сигнал его братья и сподвижники вскочили на ноги и разом закричали. Наконец-то для них наступил день избавления!
Дервиши ринулись к своим лошадям и верблюдам, а один из них стал раздавать оружие. Воинственно потрясая винтовками над головами и вопя что есть мочи, дервиши поскакали вдоль бархана. Кочевники неслись, как туча, напоминая завоевателей из старинных сказок. Их яркие разноцветные бурнусы и платки развевались по ветру. Предводительствуемые Тараком, они летели к стенам ненавистного дворца.
Они летели навстречу своей судьбе.
Глава 11
Ральфу, в разгар упомянутых событий пересекавшему двор, так и не удалось добраться до кафе, где он предполагал дождаться Джека. Джек уже забрался на крышу и перелез через стену, а Ральф все стоял, будучи не в силах сдвинуться с места. Он во все глаза смотрел на несущихся овец, которых было так много, что они напоминали белое шерстяное одеяло. Впервые в жизни Ральф заметил, что у впавшей в ярость овцы дикие красные глаза.
Ральф попытался открыть рот, чтобы позвать на помощь, но не мог издать ни звука. Овцы с оглушительным топотом неслись во двор. Ральф повернулся и побежал. В следующий момент он был сбит и затоптан обезумевшим стадом.
Положение Джоан в полном смысле слова становилось настолько шатким, что она выбрала другой путь спасения — бельевую веревку. Услышав крики, стрельбу и топот овец, она посмотрела вниз: Джека нигде не видно. Ей казалось, что он забрался в воловью повозку, но теперь не было ни повозки, ни Джека.