Шрифт:
Составитель А. Филиппов
Живые лучи солнца русской поэвии
Пожалуй,
Ведь именно Пушкин, вобрав в себя опыт таких предтеч, как Ломоносов, Державин, Радищев и Карамзин, обогатив его, с одной стороны, прямыми заимствованиями формы и рифмы французской поэзии, а с другой – через Арину Родионовну, через деревенский фольклор, – народными традициями, явился началом всех начал в русской поэзии.
Удивительно, но все последующие за Пушкиным русские поэты, каждый по-своему, продолжают разрабатывать темы и направления, намеченные нашим гением словесности и поэтами его эпохи.
Это романтическая, психологическая лирика, представленная Жуковским, а затем Козловым. Это философская поэзия Веневитинова и Баратынского. Это – неоклассицизм, продолжение античных традиций в лице Батюшкова, Гнедича, Дельвига.
Это поэты ярко выраженного гражданственного направления и, прежде всего, поэты-декабристы Рылеев, Глинка, Кюхельбекер, Катенин, ранний Языков, Одоевский.
И наконец, поэты, сумевшие сплавить романтизм с реализмом, гражданственностью, – Денис Давыдов, Вяземский, Баратынский.
«Что же касается до Пушкина, – писал Гоголь, – то он был для всех поэтов, ему современных, точно сброшенный с неба поэтический огонь, от которого, как свечки, зажигались другие самоцветные поэты. Вокруг его образовалось их целое созвездие…»
Поэтов пушкинской поры, пушкинской школы объединяет не только желание утвердить в поэзии новые идеи и формы, но и стремление к гармонии, мастерству, завершенности и изяществу стиха.
Поэзия XIX века, особенно первой его половины, чрезвычайно личностна, психологична, очень лирична. Наиболее ярко это проявляется в произведениях Жуковского и Батюшкова.
Говоря о значении Василия Жуковского, о его романтизме, как новом этапе русской поэзии, великий критик Виссарион Белинский писал: «Все заговорили о романтизме, о новой теории поэзии; все восстали против владычества псевдоклассической французской поэзии. В поэзии русской явились луна и туманы, уныние и грусть, смерть и гроб… Необъятно велико значение этого поэта для русской поэзии и литературы».
Элегии и баллады Жуковского, его лирические стихотворения оплодотворили поэзию всего XIX века, вплоть до Александра Блока. Даже Пушкин считал себя учеником Жуковского.
Последователем его был и Иван Козлов. Подобно своему учителю, он писал элегии, стансы, баллады, много переводил из европейской поэзии. Знаменитый «Вечерний звон» И. Козлова до сих пор входит в репертуар лучших исполнителей романса.
«… Батюшков столько же классик, сколько Жуковский романтик…» – писал «неистовый Виссарион». В отличие от Жуковского, Константин Батюшков прозрачен, рельефен и пластичен, он обращается к земным радостям и печалям. Пушкин называл его «чудотворцем».
В Античности, в древнегреческой демократии и искусстве видели идеальный мир и гармонию Николай Гнедич и Антон Дельвиг. К концу десятых годов XIX века, когда Пушкин, Дельвиг, Кюхельбекер еще только входили в литературу, Гнедич был уже известным поэтом. Настоящим литературным подвигом стал его перевод «Илиады» Гомера.
Интересно, что, наряду с увлечением Античностью, Дельвиг обращался к романсу и русской народной песне. Песни на его стихи прочно вошли в народный репертуар и исполняются до сих пор.
В. Тепляков – поэт, которого очень высоко ценил Пушкин, – сегодня почти неизвестен. Автор элегий, стансов, пропитанных байроновскими мотивами, он занимал достойное место среди современных ему поэтов.
К. Рылеев, В. Кюхельбекер, А. Одоевский, Ф. Глинка, по словам Герцена, – «богатыри, кованные из чистой стали». Поэты-декабристы творили под воздействием просветительских, свободолюбивых традиций и идей своего времени. Их творчество, отмеченное высоким стилем, пропитано особым типом романтизма – гражданственного и героического.
В их поэтическом арсенале звучат такие понятия, как народ, свобода, отчизна, деспот, тиран, вольность.
Произведения лицейского друга Пушкина Вильгельма Кюхельбекера мало печатались при жизни и стали известными широкому читателю много десятилетий спустя после смерти поэта. Многие современники недолюбливали и не понимали его. Пожалуй, лучше всего дает о нем представление как о личности и поэте роман Ю. Тынянова «Кюхля».
Другой поэт – декабрист Федор Глинка тяготел к архаике, разрабатывал библейскую тему в своих «псалмах». Это было своего рода прикрытием для выражения свободолюбивых идей.
Поэт Павел Катенин был членом ранних декабристских обществ, однако, ввиду высылки его из Петербурга, участия в восстании не принимал. Для его творчества была характерна романтическая идея героизации прошлого Руси, народности и национального своеобразия. Когда читаешь его балладу «Мстислав Мстиславич», возникает ощущение прямого родства со «Словом о полку Игореве»: «Не белые лебеди,/Стрелами охотников/Рассыпаны в стороны,/Стремглав по поднебесью,/Испуганны, мечутся».
Именно литературным следованием Катенину отмечена поэма Пушкина «Руслан и Людмила».
Поэт-декабрист Александр Одоевский свои лучшие стихотворения создал уже после разгрома дворянского восстания. Находясь в ссылке, он сохранил веру в революционные идеалы. Отчетливо звучат в его поэзии и трагические, романтические ноты, словно предвещая будущую патетику Лермонтова.
Интересно, что в конце 1837 года по личному распоряжению Николая I Одоевский был переведен из сибирской ссылки рядовым в кавалерийский полк, расквартированный на Кавказе, где поэт-декабрист встретился и подружился с Лермонтовым.