Жемчужная бухта
Шрифт:
– Как?
– Возьми свое желание в одну руку и пописай в другую. Посмотришь, какая быстрее наполнится.
Арчер усмехнулся.
– Хорошо сказано, Ханна. Оденься. Эйприл Джой упомянула о тебе. Приказала тебя привести. Пусть думает, что я подчиняюсь, так будет лучше. Поцелуй меня, – продолжил он, видя, что она собирается вставать. – Крепко поцелуй. Затем беги со всех ног в душ.
Хотя офис «Донован интернешнл» находился через два здания от их дома, Ханна и Арчер опоздали. Он не сдержал слова и не довольствовался
– Доброе утро, Митчелл, – сказал Арчер своему секретарю, Митчелл Мур работал на «Донован интернешнл» в течение пятнадцати лет. Десять из них он провел в должности надзирателя на различных шахтах по всему миру. Теперь его повысили, и он работал в офисе. – Вашей жене понравилась опера?
– Добрый день, сэр, благодарю вас. Верди – ее любимый композитор, сказал он, особо подчеркивая слово «ее», из чего Арчер сделал вывод, что для Митчелла вечер не оказался удачным.
– А что, уже полдень? – удивленно спросил Арчер, глядя на часы. – Так и есть. В следующий раз билеты будут на игру «Морских хищников».
– Это другое дело, – тихо ответил Митчелл. Ханна прикусила губу, чтобы удержаться от смеха. Секретарь Арчера подмигнул ей, сразу превратившись из правильного педанта в этакого плутишку. Он был в бледно-голубой рубашке с консервативным коричневым галстуком, на руке – часы с зеркальным циферблатом.
Запищал факс. Повернувшись в кресле, Митчелл потянулся к стопке листков.
– Миссис Эйприл Джой ждет вас внизу, – сказал Митчелл, изучая первую страницу факса. – Говорит, у вас назначена встреча. Я не ожидал сегодня вашего появления, поэтому сказал ей, что не могу гарантировать вашего присутствия. Похоже, ей это не очень понравилось. – Он уронил страницу на стол. – Факс подождет до тех пор, пока вы не вернетесь из вашей вынужденной поездки в Австралию.
– Считайте, что я вернулся. Пришлите Эйприл наверх через две минуты, – добавил Арчер. – Кофе для троих.
– Она не одна.
Арчер насторожился. Ироническое выражение исчезло с его лица, ему на смену пришла холодная готовность.
– С кем она?
– С мужчиной, который утверждает, что его зовут Янь Чан.
Арчер, сам того не ожидая, избавился от одного навязчивого вопроса: кого США поддерживали в жемчужном тотализаторе? Но вот почему, он не знал до сих пор.
– Что еще скажете? – спокойно спросил он у секретаря. Митчелл повернулся и посмотрел в глаза своему боссу.
– Если они друзья, то это весьма странно. Мистер Чан выглядит так, будто его притащили сюда на аркане. Миссис Джой могла бы гравировать стекло кончиком языка. Вам потребуются адвокаты?
– Я сообщу вам, если дело окажется слишком уж неприятным.
Зазвонил телефон. Митчелл поднял трубку.
– Офис Арчера Донована, – сказал он, не поднимая глаз от факса. – Мне жаль, непредвиденные обстоятельства вынудили его отлучиться… Возможно, я бы смог вам помочь.
Арчер повел Ханну дальше. Когда они выходили из двери, она оглянулась и вновь взглянула на секретаря. Он опять ей подмигнул и улыбнулся.
Окна офиса выходили на бухту Элиот. Вдали виднелся большой бело-зеленый паром. Облака скрывали часть Олимпик-Маунтинз.
Город сверкал промытой зеленью после дождя.
Кабинет Арчера выглядел довольно стандартно: большой полированный письменный стол, кожаное крутящееся кресло, диваны вокруг низкого столика, бар с напитками. Стену украшал пейзаж Сьюзи. Желтые, оранжевые, красные и сиреневые оттенки картины, изображающей закат, были повторены в стеклянных статуэтках, расставленных на низком столике между диванами.
– Красиво, – оценила Ханна, пробегая по стеклу кончиками пальцев. – Горячо на вид, прохладно на ощупь.
– Мне больше нравится скульптура у тебя дома. Не могу не прикасаться к ней. Как и к тебе сегодня, утром.
Ханна в изумлении на него уставилась.
– Ты имеешь в виду это?
– Что, прикосновение к тебе?
Улыбнувшись, Ханна покачала головой.
– Нет, к статуэтке.
– Да.
– Благодарю. Я выбросила все, что сделала, но эту сохранила, хотя Лэн надо мной смеялся.
– Ты создала ее?
Ханна вздрогнула.
– Создала – это сильное слово для плохой резной работы.
– Создала – это верное слово для этой скульптуры.
Ханна смотрела на него, пытаясь понять, не шутит ли он.
– Ты так думаешь?
– Конечно. Почему ты удивлена?
– Скорее изумлена. Лэн всегда смеялся над моей работой.
«Я не Лэн». Он допускал, что Ханна видела Лэна всякий раз, когда смотрела на его сводного брата.
– Лэн во многом был не прав.
Взяв ее за подбородок, Арчер не спеша целовал ее, борясь со своим непослушным, неугомонным телом. Похоть была горячим и коротким чувством.
Любовь была горячее и продолжалась вечно. Арчер хотел именно любви. Но не время было об этом думать, сознавая различие их желаний.
– Неудивительно, что Сьюзи испепелила меня взглядом, когда я сказал, что мы не собираемся пожениться, – произнес он, на миг отвлекаясь от ее рта. – Она отметила тебя как одаренную натуру.
– Дьявол, – пробормотала она в смущении. – Работы твоей матери висят в музеях. Мои поделки и рядом с ее талантом не стояли.
– Вранье!
Рассмеявшись, Ханна поцеловала его.
– Не верю ни слову из этого, но все равно спасибо. Приятно сознавать, что не только мне нравится резьба по дереву.
– Единственное, что так же приятно ласкать руками, как ту скульптуру, – это ты.
Дыхание Ханны участилось при воспоминании о пробуждении, о его чудесных длинных пальцах, ласкавших ее бедра.
– Ты думаешь о том же, о чем я? – сипло спросил Арчер.
– Надеюсь, да.
Он прыснул со смеху и притянул ее поближе. Когда на пороге появилась Эйприл Джой, ее взору предстали Арчер и Ханна, сплетенные в объятиях и целующиеся. Чан говорил ей, что они любовники, но тогда Эйприл этому не верила. Теперь она поверила.