Жена алого императора
Шрифт:
– Вас не было на месте, – я пожала плечами.
– Но мне сообщили, что у вас появились вопросы, так что я здесь. Что случилось?
Алтон передал записку Даррэну. Тот прочитал, хмыкнул.
– Ловушка, скорее всего. Даже если какая-нибудь леди решила устранить более успешную конкурентку, вы, Стасианна, туда не пойдете.
– Я и не рвусь, – я пожала плечами. Если задуматься, Даррэн не может приказывать мне, как невесте императора. Но с другой стороны, защита императорских особ – его работа, и он на своей территории. В любом случае я проглотила резковатую фразу молча, потому что не собиралась спорить и ронять его авторитет на глазах подчиненного. – Я передала эту записку нашей службе безопасности, потому что доверяю вам и надеюсь, что вы решите проблему.
– Решим, без сомнений. Схватим, допросим. Узнаем, кто и зачем, – Даррэн кивнул. – Приманка нам не потребуется. Но я прошу вас, Стасианна, в условленное время не бродите по дворцу – за полчаса до предполагаемой встречи вам не стоит показываться на глаза никому. Оставайтесь в своих покоях.
– Как скажете, Даррэн. Полностью вам доверяю, – я поднялась и направилась к выходу из кабинета. Фьёр вспорхнул мне на плечо. – Алтон, благодарю, – я кивнула помощнику и вышла.
Даже уточнять не стала, зачем мне нужно будет посидеть в своих покоях – и без того ясно. Если это обиженная леди, то она, скорее всего, ни о чем не узнает, пока ее не схватят. Но если кто-то из орденцев, то он во дворце наверняка не один. Так что орденец вполне может выяснить заранее, что я далековато нахожусь от места встречи, а значит, и ему не стоит приходить.
Работу Даррэна я портить не собираюсь.
К вечеру вернулся Эроан. Я уже сидела в покоях, читала книгу, поглядывая на часы, когда он пришел.
– Мне доложили, что на сегодня намечается операция. Рад видеть тебя в безопасности.
– Ты же знаешь, я не рвусь собой рисковать. Очень рада, что есть специально обученные люди, чтобы решать такие вопросы. – Я отложила книгу, приподнялась, потягиваясь после долгого сидения.
Во взгляде Эроана заплясал огонек. Увиденное ему, конечно, понравилось.
– А можно, я понаблюдаю? Совсем скоро все начнется. Я могу остаться незамеченным и проследить! – оживился Фьёр.
– Полагаю, что не стоит.
Я все же передала Эроану вопрос.
– Не стоит, – он меня поддержал. – Мы не знаем, кто это и зачем. Если кто-то из орденцев, то наблюдение может быть опасно. Опытные орденцы умеют обнаруживать слежку.
Фьёр вздохнул, но спорить не стал. Устроился на подоконнике, выглядывая в окно. Как будто отсюда что-то можно увидеть.
– Сам не пойдешь? – полюбопытствовала я.
– Нет. Даррэн справится, он же специально обученный человек, – хмыкнул Эроан, притягивая меня к себе и вместе со мной устраиваясь в кресле. Я уютно расположилась у него на коленях.
– А это что? – он кивнул на заваленный папками и альбомами стол.
– Это образцы свадебных атрибутов и украшений, – я вздохнула. – Такая гора, что мне ужасно не хочется за нее браться. Принесли десять минут назад.
– Но взяться придется. А давай вместе посмотрим? – весело предложил Эроан.
– Давай. Если ты чувствуешь в себе силы разгрести ЭТО, – я лукаво улыбнулась.
– В компании с тобой у меня всегда есть силы на подвиги, – усмехнулся Эроан и пододвинул к себе первый альбом.
Жамон, конечно, постаралась. И не только Жамон – над тем, чтобы собрать все эти образцы, наверняка трудилось не меньше десятка людей! А нам теперь предстояло просмотреть все это вдвоем. Но Эроан прав – когда мы вместе, этот завал уже не кажется таким кошмарным.
– Хм… смотри, здесь ленточки трех разных цветов. Мне нравится этот, – Эроан указал в середину. Две ленточки по бокам я сегодня уже видела, а вот та, что располагалась посередине, и была того цвета, которого мне сегодня не хватило – нечто среднее между первыми двумя.
– Прекрасно, – я кивнула. – Значит, выбираем ее.
Мы погрузились в работу. Не сказать, что очень увлекательную, но необходимую. Я отмечала наш выбор прямо в альбомах. Там же на пустых страницах делала заметки, в каком именно виде хотелось бы видеть те или иные элементы декора.
Не каждый раз наши взгляды сходились, но Эроан по большей части уступал моему выбору. Впрочем, пару раз я великодушно уступила ему.
– А мне нравятся узоры такой формы, – я ткнула пальчиком в изображение после того, как Эроан заявил, что предпочитает более резкие линии.
Собиралась еще капризно надуть губки, но не успела – Эроан ими завладел в примиряющем, весьма горячем поцелуе.
– Как скажешь, любовь моя. Уступаю.
Но помимо игры и веселья, раз уж нельзя послать прорву работы и сжечь несчастные альбомы, в этом было и тепло, и взаимопонимание, и какой-то удивительный уют, которым я наслаждалась, впитывая в себя атмосферу сегодняшнего вечера, запоминая. Такие моменты невероятно важны и ценны. Особенно сейчас, когда мы залечиваем надлом в наших отношениях, заменяя пережитую боль заботой и вниманием друг к другу.
Мы настолько увлеклись общим делом, что стук в дверь оказался неожиданностью. Хотя… если задуматься, именно этого мы должны были ждать.
– Входи, Даррэн, – разрешил Эроан, безошибочно определив, кто заявился так поздно. По биению сердца, по уникальному движению крови Эроан чувствует, кто рядом с ним, даже сквозь стены.
Я отложила предпоследний альбом – ура, мы почти закончили! – и поднялась с колен Эроана. Если бы Даррэн пришел, чтобы обсудить свои предпочтения в декоре, я бы осталась сидеть. Но тема предстояла слишком серьезная. Эроан тоже поднялся. Фьёр встрепенулся, однако пока не спешил спрыгивать с подоконника – с его насеста открывался гораздо более лучший обзор, чем с пола.
– Мы взяли его. Орденец, – объявил Даррэн.
Внутри похолодело.
– Что ему нужно от Стаси?
– Я его знаю? – спросили мы почти одновременно.
– Поскольку это орденец, допрос усложняется и затягивается. Что именно нужно, пока не выяснили, однако есть предположения. Это не аристократ – слуга, устроился во дворец недавно, бегает по мелким поручениям. Так что Стася его вряд ли знает, – Даррэн перевел взгляд на меня, давая понять, что это и есть ответ на мой вопрос.
Я согласно кивнула. Да, аристократов я старательно запоминала, а вот слуг… только тех девчонок, кто наведывался ко мне достаточно часто, чтобы считать их моими личными горничными.