Жена для двоих
Шрифт:
— Из термоса. Брал с собой, видишь, как пригодился, — Саша тепло улыбается, ему очень идет улыбка, она греет намного лучше печки.
— Спасибо! — вздыхаю я, делаю глоток, это так вкусно… Хоть я не люблю растворимый кофе. Но сейчас… он для меня особенный. И Саша, он смотрит так нежно, гладит большим пальцем щеку, убирает мокрые пряди волос, кажется, он меня сейчас поцелует…
И он целует, только не в губы — в висок. Хоть мне и кажется, что направление движения он поменял в последнюю секунду. И хорошо. Потому что целовалась я в Англии со своим парнем Фредом. И мне не нравилось совершенно. А секс не нравился еще больше. Не знаю, чем так восхищаются все, может я неправильная, но у меня осталось
А вот сейчас, от нежных поглаживаний по спине, тяжелого мужского дыхания на шее, каких-то простых, теплых слов, внутри зарождается незнакомое ранее чувство. Оно горячее, требовательное, жаркое. Я бы хотела ощутить на губах эти горячие губы. Я поднимаю голову с Сашиной груди, ловлю его взгляд. Он пылает! И я пылаю вместе с ним. Уже не плачу, дыхание мое сбилось совсем по другой причине. Губы приоткрываются, я сама подаюсь вперед, обхватываю сильные плечи. Я хочу эти губы… Тянусь вперед, ловлю встречное движение. Мы встречаемся как раз посередине, жестко, напористо в первую секунду, а потом мужские губы вдруг становятся удивительно мягкими, вкусными, нежными. Боже! Что это? Поцелуй? Это он? Точно он? Тогда что было в Англии у меня с Фрэдом?
Эти обрывочные мысли стучат где-то на краю сознания, пока меня поглощают, как подтаявшее мороженое. Мне хорошо. Очень хорошо. Это ни капли не похоже на тот омерзительный обмен слюнями, который остался у меня с памяти. Мне так горячо внутри, что хочется прекратить немедленно это безобразие, но еще больше хочется остаться в этом моменте, чтобы не выбираться из теплых надежных объятий моего охранника.
Саша отрывается первым. Дышит тяжело мне в шею. Я не вижу его глаз, и это здорово напрягает. Я хочу понять, зачем он сделал так, что для него значит этот поцелуй. Сейчас туман от накативших чувств отступает, и я начинаю ощущать действительность. И она очень неправильная. Что я делаю? Целуюсь с охранником на заднем сидении машины рядом с кладбищем, где похоронена мама. Да я вообще без мозгов? Только хочу оттолкнуть Сашу, как он отстраняется сам. В глаза мне намеренно не смотрит. Откашливается.
— Нам пора. Прости. Тебе уже лучше?
— Более чем. — отвечаю охрипшим голосом. — Спасибо! Ты прав, нам пора. Здесь уже не далеко. Поехали.
Глава 5. Встреча
Всю оставшуюся дорогу я пылаю, как помидор. Никак не могу определиться, что же я чувствую по поводу того поцелуя. А вот Александр совершенно невозмутим. Уже через двадцать минут мы подъезжаем к знакомым зеленым воротам, а я все еще вибрирую внутри, как высоковольтный провод. Как бы не разреветься при виде тети. Она похожа на маму, хоть и старше ее почти на десять лет. Я не предупреждала, что приеду. Надеюсь, тетя будет рада видеть меня.
Вот она уже заметила нашу машину, выбегает на широкую террасу и несется ко мне по длинной дорожке, усыпанной с двух сторон садовыми цветами, раскрыв широко объятия и радостно улыбаясь. Мы с ней не виделись несколько лет, при последней встрече повздорили из-за отца, поэтому я немного переживаю, как она меня встретит. По ее лицу вижу, что никаких обид тетушка не помнит, а я тем более. Бросаюсь ей на шею, все же не могу сдержать слез. И тетя Женя тоже всхлипывает. Скорее зовет нас в дом, потому что дождь усиливается, перерастая в настоящий ливень.
— Заходите, заходите, мои дорогие! Что ж ты, Ясенька, не предупредила? Я бы пирог испекла!
— А мы неожиданно собрались, теть Жень!
— Ох уж эта молодежь неугомонная! Ты давно прилетела? Не звонила, не писала сто лет уж. Думала, совсем забыла тетку.
— Нет, не забыла, — виновато улыбаюсь я.
— Ладно, чего уж. Присаживайтесь! Я плов как раз приготовила, будем кушать! И лапша у меня есть домашняя! Сейчас подогрею! А это твой молодой человек? Не стой, проходи, знакомиться будем.
— Александр, — деловито протягивает руку мой охранник, и не думая опровергать поспешные теткины выводы. И я стою, как будто язык проглотила. Киваю как болванчик. Не успеваю даже ойкнуть, как уже оказываюсь за обеденным столом на просторной кухне, а передо мной появляется тарелка ароматной домашней лапши с зеленью. Боже! Я так давно не кушала ничего подобного, с тех пор, как мамы не стало. С удовольствием ем лапшу, давясь снова слезами. Злюсь на себя. Сколько можно разводить сырость? Реву и реву. А тетка засыпает вопросами, давно ли я приехала, как отец, как учеба, как Лондон. Спасибо ей, отвлекает от тяжелых мыслей, сама пускается в рассказы о своем сыне, внуках, давно я их не видела, соскучилась, сейчас только поняла.
— Теть Жень, я у тебя поживу немного, хорошо? С отцом тяжело мне. Ругаемся все время.
— Что, никак не простишь отцу его молодуху? Да плюнула бы и растерла! Показала бы ей, кто в доме хозяин, и пошла бы свою судьбу устраивать! Вон, парень какой рядом красивый! Чем не муж?
— Да какой муж, теть Жень, — смеюсь я, Александр только загадочно улыбается, поглощая уже вторую тарелку лапши.
— Такой муж! Я тебе расскажу потом. А сейчас кушай, худая совсем стала, Лида бы увидела, расстроилась! — от упоминания мамы снова в душе тоска поднимается.
— Я на кладбище сегодня заходила, — грустно вспоминаю.
— Молодец, это хорошо. Родных людей важно помнить, но думать нужно о живых! Запомни, Яся, о тех, кто рядом.
— Я постараюсь, — вздыхаю грустно, потому что хочу рассказать ей многое, но не уверена, что решусь поделиться своими чувствами. Все таки давно мы не виделись с тетей, барьер теперь не так просто преодолеть. — Но можно я пока немного тут побуду?
— Конечно, побудь. Откормлю тебя немного, жениха вот твоего узнаю получше.
— Саша не жених мне, — говорю наконец.
— Ой, ну это дело поправимое! Стелить-то вам в разных спальнях? — задает тетя провокационный вопрос.
— Саша вообще не планировал оставаться, — говорю тихо.
— Не планировал, но могу передумать, — загадочно улыбается мой охранник.
— Намек понятен! — восклицает тетя. — Постелю в соседних спальнях! Второй этаж у нас все равно пустует.
А дальше тетя снова умело переводит тему, щебечет, как соловей, жалуясь, что рассада помидор в этом году померзла, а вот огурчики, наоборот, хороши как никогда. И что самое странное, Саша слушает все это поразительно внимательно, иногда поддакивает, дает какие-то советы. Я впервые слышу, что детство он провел в деревне у бабушки, поэтому так хорошо осведомлен о всех тонкостях огородной жизни, и вообще он с теткой на одной волне, а я как будто чужая здесь. Снова начинаю грустить. А делать это я люблю в одиночестве. Поэтому прошу тетю показать мою спальню, и сбегаю из-за стола.