Жена двух мужей
Шрифт:
Ближе к концу вечера я уже перестала замирать при взгляде на кольцо и озаботилась вопросом – куда поедет Сава ночевать. Обжигающе больно даже подумать, что к Лори, но это единственно правильно для нас, чтобы не обольщаться и не утонуть в еще большей боли.
Но Сава мог себе позволить поступать не по правилам. И сейчас он снова их нарушил. После всеобщего прощания, он вызвал Андрея и усадил меня на заднее сидение. Не сказав ни слова, захлопнул дверь, и этот звук показался мне взрывом – настолько натянуты были нервы. От жгущей обиды на глаза моментально упала
Хлюпая носом, даже не заметила, как открылась противоположная дверь, и только когда этот мерзавец, заставивший меня рыдать, плюхнулся на сидение рядом со мной, я очередной раз шмыгнула и изумленно уставилась на него.
– Опа! А чего это Русалочка рыдает?
«Ну и гад, ты, Строгов!» - хотелось крикнуть, но правильная девочка, подписавшая контракт, удержалась от выплеска эмоций.
– Ногу натерла, - буркнула я и почувствовала, как щемяще блаженное тепло разливается по телу.
– Где?
Не успела я глазом моргнуть, как он задрал мои ноги и положил к себе на колени. Аккуратно расстегнул пряжки босоножек и бросил их на пол.
Аккуратно поглаживая мои ступни, он пытался рассмотреть кровавые мозоли на них. И почему-то не приказал Андрею включить верхний свет. Душу легкими крылышками пощекотала робкая надежда, что ему не столько мозоли мои интересны, сколько моя двусмысленная поза. Я попыталась было дернуться, но Сава предостерегающе поднял палец.
– Не суетись. Так надо, - скомандовал и, не взирая на мое возмущенное сопение, продолжил начатое.
Он аккуратно проводил ладонью по тем местам, где, действительно, остались следы от пряжки, но ничего более ужасного. Нежно перебирал мои пальчики, а у меня внутри все замирало от блаженства. Или он знает какие-то точки, отвечающие за возбуждение, или это так я реагирую на его прикосновения. С ума сойти!
Я чувствовала, что сердце безумно колотится, а зрачки расширились, как от атропина. Но самое позорное – это то, что моя женская суть с пол-оборота почувствовала своего мужчину, которому можно позволить все. Почувствовала и предательски увлажнилась, не думая о том, что застрявший между ног шелк запросто может выдать меня с потрохами. Если Сава увидит, я не переживу.
Правда, сейчас я сомневалась, что переживу и это острое, до звезд в глазах, наслаждение.
Очевидно, эти звезды и помешали мне заметить, что мы уже подъехали к дому. Разрывая шаблон, Строгов не отпустил мои ноги, чтоб выйти и открыть дверь. Да, он вышел из машины и совсем не романтично, как куклу, потянул меня за бедра, вынудив испуганно пискнуть от неожиданности. И я успела поймать его коварную улыбку, прежде чем он подхватил меня на руки и понес в дом.
В ответ на мой нерешительный протест, он изловчился и приложил палец к моим губам.
– Молчи! Ты сегодня Русалочка, которая не может говорить.
Черт бы тебя побрал, Строгов! Какую еще игру ты затеял, звериной своей чуйкой отсканировав мое внутреннее табу на выяснение отношений?
Да, и опять я Русалочка, чувства которой становятся все острее и болезненней и от этого еще невыносимей. Слова любви, вырвавшиеся, когда я думала, что он пьян – это мой жертвенный подарок его мужскому самолюбию.
И сейчас его «молчи», словно крохотные иголочки блаженства, покалывающие мою кожу, будоражат и обостряют все мои ощущения. Я принимаю его игру, подчиняюсь и растворяюсь в его ауре, снова ловя звезды.
Войдя в дом, он включил боковое, приглушенное освещение и поставил меня посреди холла. Аккуратно расстегнув молнию, снял с меня платье, оставив в одном белье. Хорошо, что я не постеснялась к платью прикупить красивый кружевной комплект.
Словно принюхиваясь, он рассматривал меня, гладил плечи, живот, проводя ладонями по спине. Я слышала его тяжелое дыхание и едва не теряла разум от его запаха и необычной ситуации. В голове билась безумная мысль : « Ну возьми меня, хватит издеваться!», но я подчинялась правилам игры.
Однако, когда его губы коснулись моей шеи, я судорожно вдохнула, тем самым выдав свой градус кипения. Строгова не пришлось умолять, он подхватил меня на руки и отнес в ванную, где продолжил сладкую пытку, теперь контактную и оттого еще более изощренную. Он, всего лишь закатав рукава и оставаясь в одежде, принялся намыливать меня. Как змей обольститель, он чередовал нежные поглаживания с откровенно возбуждающими прикосновения к самым чувствительным местам. Набросав шапки пены на обе груди, он обхватывал их ладонями и , сжимая и оттягивая, медленно выпускал, оставляя в заложниках у пальцев соски. Этот круговорот движений повторился несколько раз, высушив острым желанием горло.
А когда его руки переместились на промежность, я уже была готова потерять сознание от запредельного возбуждения. Наконец он , как мне показалось, сжалился и бережно смыв гель, отнес в спальню. Однако и там я свой мысленно вымоленный оргазм получила не сразу. Сава ласкал меня, снова и снова доводя до грани и снова откатывая назад. Он словно изучал меня, вбивая в память губ, рук, кожи мою голограмму.
Сейчас он не набрасывался, как дикий завоеватель, потому что я уже завоевана, покорена и отдалась на милость победителя. Сейчас все было по-другому. Так же безумно остро и возбуждающе, но очень методично. Выныривая из омута блаженства, я никак не могла прогнать безжалостно всплывающую мысль «Он запоминает, потому что прощается».
Но плевать, что будет потом. Эта вторая ночь счастья, и я ничему не позволю испортить ее. Я буду растворяться, распадаться на атомы и собираться вновь и в истекающую страстью любящую женщину.
Глава 26
Де жавю… Конечно, это уже было. Тело, заласканное до звездочек, сладко ныло и напоминало о прошедшей ночи. Так хотелось обнять Саву, получить утренний поцелуй и .. Стыдно самой признаться, но хотелось посмотреть на пресловутый утренний стояк…