Жена хранителя теней
Шрифт:
А Ринари беззлобно ругнулась:
— Балбески вы. Чуть до припадка не перепугали. Давайте показывайте наше сокровище окуклившееся.
Через пару минут мы лицезрели весьма и весьма примечательное зрелище — огромное золотое яйцо, утопающее в ворохе мягких подушек.
— Мы подумали, что ему потребуется что-то вроде гнезда, — прогудел мне на ухо Орин.
Я хотела пошутить про то, что такую нахальную птицу и лопатой не убьешь, но вспомнила о тех, кто погиб во время безумных экспериментов, и устыдилась. Подойдя ближе, я присела на диван, где и
— Надеюсь, с тобой все в порядке, — шепнула я.
И, будто в ответ на мои слова, по золоту побежали трещины. Одна, другая, третья, а потом сразу целый десяток! Скорлупа отваливалась и таяла, внутри яйца что-то шевелилось и курлыкало, а мы, забывая дышать, следили за процессом перерождения.
— Да-а, девочка моя, — вздохнула Ринари, — трудно тебе будет объяснять людям, отчего это прекрасное создание зовут «Проглот»!
Перерожденная птица Антариус была одновременно похожа и не похожа на себя прошлую. Вот вроде все так же, но — иначе. Корона из трех перышек, небесно-синие глаза, изящный клюв и удлиненные перья на крыльях и хвосте! И задняя часть, которая у Проглота была весьма и весьма выдающаяся, стала соразмерной всему телу. Даже золотое оперение будто стало еще более золотым! Или просто налилось светом и теперь щедро им делилось?
— Проглот? — позвала я, втайне надеясь, что птице можно сменить имя.
Но Антариус радостно курлыкнул и, превратившись в поток света, переместился ко мне на руки.
— Как же он прекрасен, — всхлипнула чувствительная Рона и пододвинула птице блюдо с пирожками.
Но наш Проглот презрительно проигнорировал земную пищу и положил голову мне на плечо.
— И если мы расскажем, что он ел так, будто у него три желудка, — хмыкнула Ринари, — никто нам не поверит.
— А меня другое волнует, — я погладила Проглота по доверчиво склоненной голове, — как птиц удерживали в лабораториях?
— Не знаю, — покачала головой Ринари, — и подозреваю, что ответ на этот вопрос нам не понравится.
— Я вижу два варианта, — поделился Орин. — Либо магия и артефакты, либо удерживали в лабораториях не только птиц, но и их друзей-спутников.
— Оба варианта отвратительны, — вздохнула Тильда. — Приготовить ванну, квэнни Алсой? С травками и солью, чтобы снять усталость? — спросила деловито.
— После ужина, — кивнула я и поднялась на ноги. — Ох, Проглот, ты совсем ничего не весишь! Точно не голоден?
И в этот момент у меня в сознании пронеслась картинка прекрасной и величественной птицы, купающейся в рассветных лучах. И одновременно я ощутила грусть Проглота от его прискорбного поведения. Птице было стыдно за то, как ненасытно она пожирала продукты.
— Да нам же не жалко, — смутилась я. — Хочешь, мы будем звать тебя, м-м-м, Рассветный Лучик?
Но Проглот отрицательно покачал головой.
— Спросите его, квэнни, — зашептал Орин, — какого он пола. Мальчик?
Кое-как разобрав мешанину образов, я с сомнением произнесла:
— Если я правильно поняла,
— Как же тогда о нем… о ней… тьфу, — неугомонная Тильда так и не подобрала слов, и за нее закончила Рона:
— Как же тогда говорить? Проглот поел, поела или поело?
Прислушавшись к тому, что мне передал Проглот, я улыбнулась:
— Ему смешно от наших человеческих заморочек, и он разрешает говорить о нем как раньше.
— То есть он мальчик, — облегченно выдохнул Орин. — И хорошо.
Данриэль хмыкнул и протянул птице открытую ладонь:
— Я тебе еще нравлюсь?
В этот же момент Проглот вновь стал потоком света и материализовался на плече Дана.
— Нравишься, — рассмеялась я.
Остаток дня мы с Ринари провели в хозяйственных хлопотах. Все же такой стремительный переезд имеет свои последствия. Так что после ужина ванна с травками и солью стала истинным спасением.
После ванны, наскоро просушив волосы, я надела ночную рубашку и забралась под одеяло. Все, о чем я мечтала, — долгий и спокойный сон. Данриэль, который весь день колдовал над сундуком с артефактами, устроился рядом. Вытянулся во весь рост и устало выдохнул:
— Ох и накручено же там.
— Но ты справился, — утвердительно произнесла я.
— Справился, — с толикой гордости отозвался Дан. — И опробовал. Наши люди протянут куда дольше, но…
Он не договорил, но этого и не требовалось. Угроза духов и неминуемое таяние Теней висели над нами подобно занесенному клинку. И что со всем этим делать — непонятно.
Дан щелкнул пальцами, и комната погрузилась во мрак, который был рассеян вспышкой света.
— Что ж, — с оттенком веселья хмыкнул Дан, — форма изменилась, а суть осталась прежней.
Курлыкающий Проглот устроился между нами и уложил голову на мой живот. Потеревшись об него клювом, он прикрыл глаза, и сияние его перьев понемногу погасло.
— Доброй ночи. — Я с трудом сдержала зевок.
— Доброй ночи, — тихо ответил Данриэль и шепнул Проглоту: — Завтра мы с тобой серьезно поговорим, приятель.
Уснула я с улыбкой, а через несколько часов проснулась с криком, застрявшим горле.
Рывком сев, я потянулась к спящему Дану, вот только… Вот только мои полупрозрачные пальцы прошли сквозь плечо мужа. Резко обернувшись, я чуть подлетела вверх и увидела саму себя — бледную, напряженную и спящую.
Тихое курлыканье Проглота отвлекло меня от подступающей паники.
— Твои проделки? — хмуро спросила я и оказалась втянута в поток света.
Выбросило нас где-то далеко на севере, на берегу свинцово-серого моря, неподалеку от массивных скал.
— И что мы тут делаем? — поежилась я и вздохнула. — Это — реальность?
Проглот грустно курлыкнул и вновь стал потоком света. В следующий момент мы очутились над морем. Точнее, над его очень странной частью — посреди морской ряби был участок неестественно ровной воды, под чьей толщей скользили блеклые силуэты.