Жена красного волка
Шрифт:
Магдалина лишь пожала плечами.
— Ой, вот только не надо из себя святую невинность строить, — возмутилась я, прячась за плечом мужа и одеялом. — Вы пока моего племянника делали особо не беспокоились о том, кто что увидит и услышит. Я тоже, может, много чего хочу развидеть и расслышать.
— Ладно, — сменил гнев на милость герцог Коринский, — одевайтесь, я уже в курсе что случилось с твоим домом Радзиевский. Хорошо, что вы приехали сюда так быстро. Но за это время ещё кое-что случилось.
Непрошеные гости (а может, это мы были такими гостями,
Оставшись вдвоём с мужем, я во всей мере ощутила смущение достигшее меня запоздало. Особенно, когда надела вновь этот ужасный наряд какой-то орнанской блудницы.
— Адриан, — я повернулась к мужу, он тоже только закончил одеваться. — Я хотела сказать…
— Не надо… я виноват перед тобой, Ариана, — перебил он меня. — Я привык всё держать под своим контролем. И в своём стремлении сделать так, как считаю нужным чуть не погубил тебя. Чем всё закончилось, если бы не Алиам? Не могу думать даже об этом. И в том, что по мою душу идёт император Сантринии тоже виноват я.
В тесной охотничьей хижине мы и так стояли близко. Одно неловкое движение и можно легко задеть друг друга. Но неловкость — это не про меня и не про Адриана. Он подошёл ко мне и обхватил ладонями лицо. Прижался к моему лбу своим.
— Я своими действиями поставил под удар тех, кто мне дорог, тебя, Ариана, свою семью и твою, — с пылом продолжил Адриан. И мне не нравился тот огонёк в его глазах, что разгорался всё сильнее. В нём чувствовалась решимость, и я пока не понимала к чему. Только то, что мне это не нравится.
— Плевать, Адриан, — я отстранилась. Несмотря на слова, мне казалось будто Адриан со мной прощается, а значит, отвергает. И это меня обижало. Я доверилась, решила дать нам шанс. А он отталкивает меня. — Пока мы в Сантринии твой император не достанет нас. Будет посылать своих шестёрок, назначит награду за тебя хоть в сто раз больше, мы отобьёмся. Вместе…
— Ты плохо его знаешь, Вазелиус… Он безумец, — черты лица мужа заострились, став хищными, когда он говорил об императоре. — Он ударит по близким… Найдёт способ. И уж поверь, жалости он не знает.
— И что ты задумал? — я задала вопрос, ответ на который знала заранее. И он мне не нравился.
— Я отправлюсь к нему, сдамся. По крайней мере, это оградит… Всех вас…
— Ты с ума сошёл! — вырвалось у меня.
— Нет, послушай, я смогу подобраться к нему близко… И убью его.
— Но, Адриан, это слишком рискованно! А как же переворот? Вы же и так планировали убить его…
— Ждать несколько месяцев тоже риск. За это время император может добраться до тебя… До всех вас.
Это было самоубийством. Даже если ему удастся добиться аудиенции никто его не подпустит к императору настолько близко, чтобы можно было убить.
Но я не сказала это вслух. Он уже всё решил, иначе не стал бы мне это говорить. А я не могла проглотить обиду и переступить через гордость, чтобы умолять его не делать этого. Не после всего… Точнее, когда
В этой напряжённой тишине полной недосказанности, что нас окутала, я слышала, как шумно входит воздух в мои ноздри. Как стучит сердце, наполняясь гневом.
— Ладно, — выдавила я из себя, с трудом расцепив губы. В конце концов, может, это очередной эксперимент, как тогда на ринге. Ждёт, что я снова побегу за ним? — Делай, как считаешь нужным.
Не дожидаясь ответа, выбежала на улицу под тёплые лучи весеннего солнца.
— О, Маркус, посмотри кто там, — малыш проснулся, и Магдалина держала его на руках, покачивая.
— Значит, Маркус, как звали нашего отца, — подошла я к ним. — Ну привет…
Невозможно было не улыбаться, глядя на этого детёныша. Большие глаза цвета грозового неба, розовые щёчки и пушок золотистых волос на голове. Малыш Маркус зевнул, заворочался у мамы на руках и заснул. Это было самое умилительное, что я когда-либо видела. Внутри меня что-то дрогнуло пока я смотрела на беззащитный комочек. Концентрация любви двоих воплоти. Маленькое чудо…
— Хочешь подержать?
Прежде чем я успела ответить, Магдалина вложила мне в руки Маркуса.
Наверное, я так и любовалась крохой, если бы бдительный папаша не вмешался и не забрал малыша.
— Пора возвращаться в поместье, — скомандовал Уильям, забирая сына.
Повернулся к Адриану и добавил:
— Многое нужно обсудить, зять.
*
— Император знает, что я его предал… — ещё по пути в поместье маркиза Уильям начал допрашивать моего мужа. — Ему известно о нашей с Арианой свадьбе.
Магдалина при упоминании Вазелиуза II побледнела и крепче обняла малыша. У неё есть причины его опасаться. Именно она предсказала ему гибель и восход драконов к власти в Сантринии, которой давно правили тёмные. И за это он хотел её убить, чтобы пророчество не сбылось. Но Уильям защитил.
— Теперь мне ещё меньше нравится новость, что император решил сам направиться к нашим границам, а не поручить переговоры послам и советникам, — сделал вывод Уильям о чём-то задумавшись. — Будем надеяться, что о перевороте ему всё-таки неизвестно. Иначе вместо продления мирного соглашения мы начнём войну.
— Вазелиус прибудет сам? — уточнил Адриан нахмурившись. Мы обменялись взглядами с мужем и этот молчаливый разговор мне не понравился.
— Да, — подтвердил Уильям устало, — я отправлюсь туда уже завтра… Чтобы подготовиться к встрече как следует.
Разговор прекратился, когда заплакал Маркус, и Уильям понёс сына к жене.
— Ты собираешься отправиться туда? — спросила так, чтобы меня услышал только Адриан.
— Да, — не стал Адриан лукавить, попытался поймать мою ладонь, но я не позволила. — Переворот планируется только через несколько месяцев, но я не могу столько ждать. За это время Вазелиус может добраться до тебя, до всей моей семьи. Я уже молчу о стае, которая осталась в Сантринии, большинству из них наверняка уже пришлось бежать.