Жена между нами

Пекканен Сара

– Извини, есть только старшая сестра.

Морин собиралась в Нью-Йорк на лето, как делала последние несколько лет, чтобы читать шестинедельный курс в Колумбийском университете. Нелли наконец должна была познакомиться с ней через пару дней.

Час спустя, когда официант убрал пустые тарелки, Нелли открыла свои подарки.

– Это от нас с Марни, – сказала Донна, ассистент в группе четырехлетних, протягивая Нелли серебристую коробку с ярко-красным бантом. Нелли достала из коробки комплект черного шелкового белья, и Джози многозначительно присвистнула. Нелли приложила к себе белье, надеясь, что оно подойдет по размеру.

– Это для нее или для Ричарда? – спросила Сэм.

– Роскошно. Чувствую, все ведет к жаркой ночи, дамы, – Нелли сложила белье рядом с уже

открытыми подарками: духами «Жо Малон», игральными картами с «позой дня» и ароматическими свечками для массажа.

– И наконец… – Сэм протянула Нелли подарочный пакет, в котором лежала серебряная рамка для фотографий. В рамку был вставлен лист плотной бумаги с напечатанным курсивом стихотворением. – Можешь вынуть бумагу и вставить свадебную фотографию.

Нелли начала читать вслух:

Я помню наш первый день, ты мне сразу понравилась,Ведь ты мне дала от похмелья таблетку, без тебя я бы простоне справилась.Ты была впервые в Нью-Йорке и нуждалась в моей опеке,Я рассказала, где кататься на велике и где у нас рядом аптеки.Что к чему показала и что сделать, чтобы Линда осталась довольна,И где есть отличный чулан, если стало вдруг грустно и больно.Мы стали жить вместе в квартире, где бегают тараканы,Где повсюду помады, журналов и детских рисунков барханы.Ты редко платила вовремя – у тебя с этим явно не очень.А я, прямо скажем, неряха: грязные чашки, и мед постояннопросрочен.Годами ты учишь детей, как надо считать и писать,И как научиться спорить, а не руки сразу в дело пускать.Мы тратим столько труда – родители не могут не видеть,И, чуть что, ударяемся в слезы – нас очень легко обидеть.Мы пять лет провели вместе – ты и я, я и ты.Мы знаем все друг о друге, все наши страхи и мечты.Когда ты собралась замуж, Линда подарила тебе торт,калорийный жутко,Он стоит две наши зарплаты, не очень это было с ее сторонычутко.Ты скоро уедешь, а я, боюсь, опущусь на самое дно,По крайней мере, буду пытаться заменить тебя на вино(кхм, если уже не).Но когда ты вся в белом, с букетом, соберешься идти к алтарю,Что я лучший друг твой вспомни и что я тебя очень люблю.

Нелли едва смогла дочитать. Она перенеслась мыслями к своим первым дням в Нью-Йорке, когда отчаянно пыталась оставить позади все, что случилось во Флориде. Она сменила пальмы на асфальт, а шумное, суетливое

общежитие женского сообщества – на безличный многоквартирный дом. Все здесь было по-другому. И только воспоминания следовали за ней, несмотря на проделанный путь, окутывая ее, как тяжелый плащ.

Если бы не Сэм, она бы, может, и не осталась здесь. Она, наверное, продолжала бы убегать, все еще в поисках места, где чувствовала бы себя в безопасности. Нелли перегнулась через стол и крепко обняла свою соседку, потом вытерла глаза.

– Спасибо, Сэм. Прекрасные стихи. – Она замолчала. – Спасибо всем вам. Я буду по вам скучать. И…

– Так, хватит, не раскисай. Тебе нужно будет всего лишь сесть на поезд, мы будем постоянно видеться. Только платить за обед будешь ты, – сказала Джози.

Нелли коротко рассмеялась.

– Давай, нам пора, – Саманта отодвинула стул. – «Киллер Энджейлс» играют сегодня на Ладлоу-стрит. Пошли танцевать.

* * *

Нелли не курила с последнего курса колледжа, но сейчас, три «Мальборо Лайтс», три текилы и два бокала вина спустя, она танцевала уже несколько часов и чувствовала, как по спине течет струйка пота. Наверное, кожаные штаны были не самым верным решением. На другом конце зала красавчик-бармен в фате Саманты флиртовал с Марни.

– Я и забыла, как люблю танцевать, – крикнула Нелли сквозь пульсирующий грохот музыки.

– А я забыла, как ужасно ты танцуешь, – прокричала Джози в ответ.

Нелли засмеялась.

– Это называется «энергично», – возразила она. Она подняла руки над головой, затряслась, как танцовщица кордебалета из 20-х, и начала описывать круг, как вдруг замерла.

– Здорово, Ник, – сказала Джози приближающемуся к ним высокому худому парню в линялой футболке с концерта «Роулинг Стоунз» года 1979-го и темных джинсах.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Нелли, запоздало понимая, что все еще держит руки над головой. Они опустила руки и сложила их на груди, смущенная тем, что влажная майка прилипла к телу.

– Меня Джози пригласила. Я вернулся несколько недель назад.

Нелли бросила взгляд на подругу, но Джози приняла наигранно невинный вид и растворилась в толпе.

Ник год работал официантом вместе с Нелли, а потом переехал в Сиэтл со своей музыкальной группой. Они все называли его Ник-озорник, а некоторые женщины, которых он оставил за бортом с разбитым сердцем, предпочитали «Николас Мудакопулос». Он был самым сексуальным парнем из всех, с кем у нее были отношения – хотя слово «отношения» не совсем подходило для этих встреч, имевших место преимущественно в спальне.

Его темные волосы были короче, чем раньше, и больше подчеркивали острые скулы. Черты его лица, взятые отдельно, – короткий нос, тяжело нависшие брови, широкий рот – могли бы показаться избыточными сами по себе, но вместе они производили должный эффект. И этот эффект был даже сильнее, чем в воспоминаниях Нелли.

– Неужели ты уже выходишь замуж? Кажется, только недавно мы с тобой… – он протянул руку и медленно коснулся ее голого плеча.

Ее тело мгновенно ответило на это прикосновение, хотя она отдернула руку и сделала шаг назад.

Как это предсказуемо – Ник заинтересовался ею, как только узнал, что она занята. Он перестал отвечать на ее сообщения, стоило ему только покинуть черту города. Ему всегда нравилось ставить перед собой трудные задачи.

– Выхожу замуж за любимого человека. Через месяц.

В его глазах с тяжелыми веками мелькнул насмешливый огонек.

– Ты не похожа на девушку, которая выходит замуж.

– Что это значит?

Кто-то наткнулся на нее сзади, подтолкнув к Нику. Он обвил ее рукой за талию.

– Очень сексуально выглядишь, – сказал он мягко. Его губы были так близко от ее уха, что темная щетина у него на подбородке щекотала ей шею. – Никто в Сиэтле не мог сравниться с тобой.

Она почувствовала, как что-то сжимается внизу живота.

– Я скучал по тебе. Скучал по нам, – его пальцы скользнули под ткань ее майки, коснулись поясницы. – Помнишь, как в какое-то воскресенье шел дождь, и мы весь день провели в постели?

От него пахло виски, она чувствовала жар его упругого тела сквозь футболку.