Жена на время

Бэлоу Мэри

Филип снова засмеялся, а она чмокнула его в макушку.

Тем не менее, на следующее утро в доме на Аппер-Гросвенор-стрит, куда ее пригласили на собеседование, Чарити нервничала. Холл был скромный, но элегантный. Так же выглядел и слуга, открывший ей дверь. Так же выглядел и салон, в который ее проводили. Чарити инстинктивно выбрала угол, куда не попадал яркий солнечный свет. Она постаралась успокоиться. Если она не получит это место, она потеряет уверенность в себе. Ей придется вернуться домой. Она будет… Мысли се прервал звук

открывшейся двери.

Он был молод – на вид не более тридцати. «Красив, – подумала про себя Чарити, – но красота какая-то мрачная». Немного выше среднего роста. Стройный, очень темные волосы и глаза, худощавое аристократическое лицо. Яркие лучи солнца осветили его, когда он вошел в салон. Выражение холодного цинизма придавало его лицу что-то дьявольское. Он был дорого и элегантно одет. Хорошо сшитый сюртук и панталоны сидели на нем как влитые – верный признак того, что он следит за модой и одевается у хорошего портного. Он не производил впечатления человека добродушного. Такие мужчины не снисходят до горничных. Но нельзя судить о человеке, который еще не произнес ни единого слова. Чарити почувствовала себя униженной: одна в доме незнакомого джентльмена без слуг или компаньонки, потому что сейчас она сама была в роли прислуги – безработной прислуги. Девушка опустила глаза, оставаясь в тени. Она изо всех сил старалась сохранить манеры типичной гувернантки.

– Мисс Дункан? – спросил он. Тон у него был, как и ожидала Чарити, высокомерный и скучающий, хотя тембр голоса приятный. Он совершенно не стремился произвести на нее приятное впечатление. А почему, собственно, должно быть по-другому? Он всего лишь проводил собеседование с гувернанткой для своих детей.

– Да, сэр, – сказала Чарити, стараясь выглядеть достойно, но не слишком гордо. Спину она держала прямо. Все-таки она леди!..

– Присядьте, пожалуйста.

Он указал на кресло, стоявшее рядом с ней, куда не попадал солнечный свет, чему Чарити была очень рада. Собеседования не становятся легче, даже если уже имеешь опыт.

– Да, сэр, – ответила она, садясь в кресло и опустив глаза долу. Она будет отвечать на вопросы кратко и честно. Будем надеяться, что ужасных вопросов не будет.

Мистер Эрхарт сел в кресло напротив нее, положив ногу на ногу. Сапоги из дорогой кожи ярко блестели. Его камердинеру пришлось немало потрудиться, чтобы добиться такого блеска. Атмосфера богатства, уверенности в себе и силы окружала мужчину. Чарити чувствовала себя очень неуютно во время последовавшей паузы.

Глава 2

«Как нужно проводить собеседование с претенденткой на должность будущей жены?» – размышлял маркиз Стаунтон.

– Рекомендательное письмо от пастора вашего прежнего прихода произвело на меня хорошее впечатление, мисс Дункан, – сказал он.

– Благодарю вас, сэр, – ответила девушка.

– Однако оно было написано уже год назад. С тех пор вы где-нибудь служили? – спросил мистер Эрхарт.

Не поднимая глаз, Чарити помолчала, обдумывая ответ.

– Да, сэр, – наконец сказала она.

– И где же, мисс Дункан?

– Восемь месяцев я была гувернанткой троих детей, сэр, – ответила Чарити.

– «Восемь месяцев», – повторил он и замолчал, ожидая продолжения. Не дождавшись, сам задал вопрос:

– А почему расторгли договор с вами? – Меня уволили, – поколебавшись, ответила она.

– В самом деле? – спросил он. – Почему же, мисс Дункан?

Может быть, она не могла справиться с детьми? В это он мог поверить. Казалось, у нее совсем нет характера.

– Мой… мой хозяин обвинил меня во лжи, – тихо ответила девушка.

Так. По крайней мере, она честная. Его удивил ее ответ и тот факт, что она не стала оправдываться. Вот уж действительно кроткая мышка.

– А вы и вправду солгали? – поинтересовался он.

– Нет, сэр, – коротко ответила она, не вдаваясь в объяснения.

Он знал, каково быть несправедливо обвиненным. Это чувство было ему очень хорошо знакомо.

– Это ваша первая попытка найти место после того случая? – спросил мистер Эрхарт.

– Нет, сэр, – честно сказала Чарити. – Седьмая. Это седьмое собеседование.

Его совсем не удивило, что она провалилась на всех предыдущих собеседованиях. Кому захочется нанять такое бесцветное и робкое создание для воспитания своих детей?

– А почему же вам не везло? – спросил маркиз.

– Думаю, сэр, – сказала она, – потому, что все задавали те же вопросы, что и вы.

Да, конечно. Ее откровенное признание, без сомнения, приводило к немедленному окончанию беседы.

– И вам никогда не хотелось солгать? – спросил он. – Сказать, что вы оставили место по собственной воле?

– Да, – призналась девушка. – Я думала об этом, сэр. Но я так не сделала.

Маленькая мышка к тому же еще и очень нравственная. Однажды кто-то сказал ей, что лгать очень дурно, и с тех пор она никогда не лгала, даже в своих собственных интересах. Даже если это значило, что она никогда не получит места. Она твердо придерживалась пуританской морали. Его отец ужаснулся бы.

– Такая честность достойна похвалы, мисс Дункан, – заметил мистер Эрхарт. – Возможно, я смогу предложить вам кое-что.

И тут она впервые взглянула ему в лицо, всего на мгновение. Длинные темные ресницы взметнулись вверх, и открылись большие ясные глаза глубокого синего цвета. Цвета летнего неба. Не того серого цвета, который иногда переходит в синий, а чистого синего – тут не могло быть никакой ошибки. А потом глаза снова скрылись за ресницами и веки опустились. На миг маркизу показалось, что он совершает ужасную ошибку.

– Спасибо, сэр, – поблагодарила его девушка, задыхаясь от радости. – Сколько у вас детей? Они живут здесь вместе с вами?