Жена Наследника

Лошкарёва Виктория Витальевна

— Как это подпитывала? — не поняла я, пробуя что — то типа омлета с овощами на пару. Вкусно — и легко.

— Апенка, не забывай, что Д`архау — живая планета, — усмехнулся Кейн. — И ты ей очень приглянулась.

— Интересно только, для чего, — пробурчала я, откусывая кусочек хлеба.

Кейн пожал плечами.

— Кто знает… Кстати, именно шаман много лет назад подсказал Террену, где можно найти деятелей для Д’архау.

— То есть это он… указал на человечество?

Кейн кивнул.

— Вы тогда как — раз баловались

экспериментами с атомом. И нет бы что полезное делать — так нет, оружие друг против друга сооружали… Как будто ваша планета могла выдержать столько зарядов.

Понимая, что он где — то прав, я пожала плечами, испытывая странное чувство неловкости. И правда, когда понимаешь, как долго и упорно мы, воевали друг против друга… а настоящий враг оказался извне.

Громкое урчание голодного желудка прервало мои философские размышления.

— Ешь давай, — кивнув в сторону подноса, заставленного тарелками, усмехнулся Кейн. Он явно слышал мои мысли, но прокомментировал совсем другое. Чию ж…

Так летели дни. Честно сказать, было довольно странно оказаться на Рашиане — и не выполнять ничего из того, что было загодя запланировано.

Из — за охоты формирование моего двора отодвинулось на пару недель — что помогло мне нормально акклиматизироваться в новых условиях, неплохо изучить дворец и даже наладить прерванный контакт с родными.

Нет, я, конечно, так и не рассказала им про то, что со мной приходило после вторжения рашианцев на Землю, предпочитая сохранять версию Кейна (вряд ли я вообще когда — нибудь признаюсь им), но рассказывать свои впечатления от космического путешествия, а также о том, что на родной планете Кейна обитают реликтовые ящеры было интересно и занимательно.

А ещё мы много разговаривали с Юлькой на тему беременности и родов. Она — только — только прошла через это — её воспоминания были ещё очень яркие и красочные; сестра охотно делилась со мной всякими деталями, я же также охотно выспрашивала у неё какие — то мелочи, то и дело, сравнивая её рассказы с тем, как протекала моя беременность.

А протекала она с изменениями.

Во первых, к концу недели к усталости прибавилась ещё утренняя тошнота — и теперь я на дух не переносила кофе, что тоже не прибавляло мне бодрости.

Обнимая в то утро навороченный рашианский унитаз, я, кажется, закатила первую истерику Кейну — чем очень обрадовала всех дворцовых лекарей: «тяжелая ребенком самка обязана быть невменяемой» — ине как иначе. Врачи рассказывали нам с Кейном про какие — то гормональные изменения, про то, что беременность девочкой рашианками переносится, конечно. легче — но я ведь не рашианка, иу меня будет не девочка, а мальчик — и мальчик из правящего рода.

— Ддаррххгрэн Алёне следует изменить свой рацион, — заметил главный лекарь, сложив пальцы домиком. — Сильный самец требует много протеина. много животного белка. Мы не рекомендуем нашим беременным самкам растительную

еду.

— Я — землянка, — рыкнула я, швырнув в лекаря стакан (который тут же легко перехватил Кейн)},- И у нас, наоборот, беременным рекомендуют есть больше овощей и фруктов.

Отпустив от греха подальше врачей, Кейн притянул меня к себе — и я, как только за лекарями закрылась дверь, начала громко рыдать о том, что меня тут никто не понимает, и вообще, мне хочется кофе и ананас. И тирамису. И копченой колбасы — но не из кардвина или трдведру, а нормальную копченую колбасу из свинины.

Краковскую — ту, которая колечком, на черном бородинском хлебушке.

А наспедующий день рыдала я уже от того, что хотя Кейн и сумел достать откуда — то кутру и колбасу, и хлебушек бородинский, и даже тирамису — ни ничего из этого у меня в организме не удержалось, оказавшись уже через пять минут после завтрака в навороченном рашианском унитазе.

Лишь какая — то новая настойка, сделанная из трав, присланных специально для меня шаманом, сумела снять это ужасное состояние — и даже отчасти сонливость.

Проводя половину дня с Джессикой в зубрёжке рашианского, вторую половину дня я просто отдыхала, набираясь сил…

А между тем как раз подошло время охоты.

Честно признаться, я ожидала от охоты чего-то выдающегося… какой — то грандиозного действа, но всё произошло быстро и… вообще никак. И благодарить за это следовало моего заботливого супруга.

Когда утром в день охоты мы вышли на площадь перед дворцом, Кейн на глазах у всех собравшихся { а собралось не меньше двухсот рашианцев) отдал отцу своё оружие и другие гаджеты, получив взамен один лишь небольшой клинок.

Когда оружие оказалось у него за поясом, Кейн обернулся — и протянул ко мне руку. прося также выйти на всеобщее обозрение.

— Возлюбленная жена моя, подойти к отцу моему, главе нашего рода, — громко, на рашианском, произнёс Кейн. Я послушалась. — При своём отце, моя единственная, я посвящаю тебе эту охоту. Пусть загнанная сегодня жертва продемонстрирует мою силу хищника, а добытое мясо — способность мужа обеспечить свой Дом пищей.

Присев перед мужем — и его отцом, я поочередно приложила их ладони к своему лбу — выражая тем самым полное подчинение своему роду и согласие с действиями мужа.

— Да будет так! — оповестил император, поднимая вверх руки.

После этого представление для масс было закончено и мы пошли через проходное крыло к стоянке флипов.

— Всё готово? — поинтересовался Кейн у отца. Дилан фыркнул.

— Обижаешь, сын.

— Страхуюсь. — поморщился мой супруг и кивнул в мою сторону. — Я за ней полгода гонялся.

Дилан, склонив голову, внимательно посмотрел на меня.

— Согласен, — через долгую паузу, кивнул император. — Но можешь не волноваться: Старр уже с рассвета на месте и раз десять сам проверил всё оборудование.