Жена, не агри!
Шрифт:
– Настя, подымайся. Я номер снял. Нужно немного отдохнуть и поспать по-человечески.
– Зачем?! Я же выспалась!
– Дочь. Мы идем в номер. Ужин, душ и спать. А утром ты за рулём! И не спорь!
Честно говоря, не думала, что засну, но вырубилась, едва голова коснулась подушки. Всё-таки я была измотана, и физически, и морально.
Вот только проснулась я намного раньше будильника! И что мне теперь делать? Будить папу? Опять будет ворчать всю дорогу.
Достала телефон и открыла непрочитанные сообщения. Все были в основном от Татьяны. Да, собственно, больше и писать-то некому. С Максом мы так и не обменялись номерами.
Но возник другой вопрос: как теперь играть, зная, что КЛ – это Макс? Первая мысль была удалить персонажа и создать нового. Но теперь, когда я играла в команде, играть в одиночку будет уже совсем не то! Да и начинать с нуля, совсем не хочется! А заходить в игру, видеть Макса, даже слышать его, ведь на рейдах мы общались обычно через скайп, будет сложно.
Вот за что мне это всё?! Ведь было так замечательно! И нет, надо же было мне согласиться на папины уговоры! Ведь, если бы я никуда не поехала, то никогда бы не узнала так близко КЛа, и не было такого горького привкуса разочарования. Но с другой стороны не было бы и тех моментов, которые как бы мне не хотелось, но выкинуть из памяти не получится. Ведь кнопки Delete в голове нет! А было бы неплохо. Но сама тут же возмутилась, я бы не хотела это стирать! Наверное, я – мазохистка, и мне доставляет особое удовольствие вспоминать те моменты, когда мы были вместе.
Не заметила особой радости у мамы, когда вернулись домой. Она была чем-то раздражена и словно витала в своих мыслях. Не стала ей мешать, ушла в свою комнату.
Вот я и дома.
Только восторга от этого тоже не было. Всё к чему я привыкла с детства, стало чужим, неродным, и почему-то раздражало. Хотя ничего не изменилось.
Изменилась я.
Появилась какая-то энергия, которую нужно было срочно куда-то выплеснуть, иначе она просто меня разорвёт!
Передвинула мебель.
Не помогло.
Папа несколько раз заглядывал ко мне, интересуясь, что происходит, но я просто выставляла его за дверь.
– Настя, тебе заняться нечем? Лучше матери помоги!
– Пап! Она не просила, а я пока не хочу!
– Что значит «не хочу»? Надо, Настя!
– Пап, я ничего не хочу!
– Дочь, ты влюбилась?
– С чего ты взял? Я что похожа на влюблённую дуру?
– Нет, но ведёшь себя странно.
Вот тоже: мы вернулись, а маме всё равно, что мы есть, что нет! Она как была поглощена работой, так и не оторвалась от неё. Хотя ведь можно было провести вечер в кругу семьи? И я поняла, что мы уже давно жили каждый сам по себе. Родители всегда заняты, а у меня была игра.
А теперь я сама придумывала, чем можно себя занять, только чтобы не заходить в неё. Да, я боялась. Чего? Не знаю. Боялась, что зайду и не смогу его видеть. Но в то же время тянуло с неимоверной силой.
Я перепроверила все счета и новые ведомости, всё перешерстила на тысячу раз, и всё равно занять себя было нечем. Потому, что даже сидя на месте администратора, я всегда играла!
И в итоге сдалась.
Даже недели не прошло, как я вернулась домой и запретила самой себе играть. Наверное, Василиса
Это особое чувство, когда ты ждешь, пока прогрузится заставка. Мне казалось, что всё специально движется медленнее. Наконец, я вошла в игру. Стандартные приветствия и… огромное разочарование: Макса в игре не было с того самого дня, как я уехала.
И никто про него ничего не знал.
Глава 38.
Макс.
Вот совсем не так я рассчитывал провести последние две недели выходных. А еще наверняка придется брать больничный! И надежда, что я поеду на работу таяла на глазах. А перспектива провести ближайший месяц, а то и два, в городе не радовала.
Мама навещала меня каждый день. Заботливо приносила домашнюю еду. Но есть не то, чтобы не хотелось, было немного больно. Когда я сказал об этом своему врачу, тот только пожал плечами и ответил в своей излюбленной манере:
– До свадьбы заживёт!
Я так часто в последние дни стал слышать эту фразу, что начинало бесить.
А на челюсти оказалась трещина, и мне очень повезло, что не было перелома.
Ковалёв тоже приходил.
Но мне показалось, что не столько ко мне, сколько, чтобы увидеть маму. Мама при его появлении вставала и отходила в сторонку, и никогда не вмешивалась в разговор. Даже, когда он к ней обращался, отвечала односложно, и от всего отказывалась. Спрашивать я её ни о чём не стал. Да и какой смысл спрашивать, если из их подслушанного разговора, всё и так было понятно. Врезать бы ему, конечно!
Но самой настоящей катастрофой оказалась Вика. Этот кошмар, в виде с неба свалившейся сестры, никак не хотел оставить меня в покое!
Ее знакомство с моей мамой прошло на удивление тихо, если, конечно, вспомнить, наше знакомство.
Вика, как всегда, ворвалась в палату с криком: «Привет, загипсованным!» и со всего маху приземлилась на мою кровать.
– Скучал?
– Безумно!
– Ну, Макс! – протянула Ковалёва. Она произносила моё имя, растягивая единственную гласную.
– Девушка! А Вы – кто? – строго спросила мама, которая была в палате, но опешила от такого наглого вторжения. Она даже здесь умудрялась ухаживать за одинокой фиалкой, сиротливо стоявшей на подоконнике. А Вика её просто не заметила, или приняла за медицинского работника.
Ковалёва медленно развернулась.
– Я – кто?! – в голосе было столько удивления, словно это персона, которую должны знать в лицо.
– А больше здесь никого нет! И слезьте с кровати! Вы в одежде!
– А что мне голой сидеть? – возмутилась Вика. – Вы же тоже «в одежде»!
– Я имею полной право, здесь находится, – спокойно сказала мама.
– Не поверите! Я тоже!
– Интересно. И на каком основании?
– Родственном! – выдала аргумент Вика.
Надо было видеть удивлённые глаза мамы.
– Мам, – попытался вмешаться.
– Мам?! – Вика посмотрела на меня, потом перевела взгляд на маму, словно искала сходство. – Это твоя мама?! – звучало как упрёк. – Анжела?
– Мама, это Виктория Ковалёва. Ну, а твоё имя она уже знает.
Но, ни мама, ни Вика на мои слова не обратили внимания, продолжая, изучать друг друга.