Жена-незнакомка
Шрифт:
– Мадам. – Он протянул ей руку. – Не соблаговолите ли проследовать со мною? – И очень удивился, когда Жанна осталась сидеть неподвижно.
– Раймон, – произнесла она смущенно и нерешительно, – я не очень умею говорить о таких вещах, однако… сегодня я предпочла бы провести ночь в одиночестве.
Это задело его.
– Не вы ли сами настаивали вот в этой самой беседке на том, что мы должны как можно скорее обзавестись наследниками?
– Да, так и было, – согласилась Жанна. – И я хочу этого. Однако сегодня был утомительный день, а вчерашние новости расстроили меня больше, чем я предполагала. Прошу вас,
– Вы ли это? – спросил он негромко, глядя на нее сверху вниз. – Когда я приехал, вы были полны огня и уверенности. А сейчас передо мною словно бы призрак, но не вы. Еще вчера я видел Жанну, а сейчас?..
– Всего лишь один неудачный день. – Она улыбнулась и встала, а затем положила Раймону ладони на грудь. Он замер, опасаясь спугнуть ее. Еще ни разу он не играл в подобные игры, все его любовницы были дамами опытными. Жанна по-прежнему невинна, если только… Нет, он не станет думать об этом сейчас. На ее лице не были ни тени жеманства или притворства, только подкупающая искренность. – Я снова превращусь в Жанну, которую вы узнали, только не просите меня сделать это сегодня. И я верю, вы дадите мне немного времени. Несмотря на ваши слова о моем кузене, вы очень щедры.
– Да вы меня совсем не знаете, – возразил Раймон тихо, – я скуп!
– Нет, – она покачала головой и продолжила голосом, полным убежденности, – я знаю вас. Вы писали мне, и когда приехали, я убедилась, что не зря мне нравились ваши письма. Мы не успели познакомиться в Кремьё, едва ли сказали друг другу несколько слов, но я не сомневалась. И вы показали себя человеком великодушным и щедрым.
– Это когда я был щедр? Когда не узнал вас при встрече? Или когда кричал на вас здесь, в саду?
Жанна сморщила нос.
– Это была минутная слабость, присущая всем сильным людям.
– Это действительно была слабость, – вдруг сознался Раймон. Все равно она поймет, когда они окажутся наедине в спальне – а это случится в ближайшее время, или, видит Бог, шевалье де Марейль кого-нибудь прикончит. – Я был ранен при Рокруа и немного раньше, а я ненавижу слабости.
– Я знаю, – со вздохом созналась и Жанна. – Только не смейте ругать Норбера. Я бесстыдным образом его обманула.
Раймон припомнил травяной вкус отваров, смешанных с вином, новую свечу и ощущение, что в темноте кто-то есть.
– Значит, вы были там. Вы приходили ко мне. – Пару недель назад он бы разозлился, а теперь понял, что это ему приятно.
– Вы не сердитесь? Норбер был очень испуган и сказал, что если вы узнаете, то пустите его шкуру на военный барабан – так вот выразился.
Раймон усмехнулся и притронулся к ее волосам ладонью. Ему с утра хотелось это сделать. Жанна протянула руку и коснулась его щеки своими тонкими прохладными пальчиками.
– Хорошо, – сказал шевалье де Марейль, – он прощен. Однако, чтобы прощение состоялось, скажите мне, почему вы приходили? Ведь мы почти чужие друг другу.
– Это не так, – покачала головой Жанна. – Вы – мой…
Раймон ожидал, что она скажет: «Мой супруг», – однако она лишь повторила тверже и увереннее:
– Вы – мой.
Он поцеловал ее стремительнее, чем в первый раз, и еще более страстно. Жанна привстала на цыпочки, обвив руками шею Раймона, и он подумал: если сейчас не остановиться, ему –
– Мадам, – хрипло проговорил шевалье де Марейль, – вы играете с огнем.
– Всю жизнь, – прошептала Жанна.
– И вы все еще просите дать вам время?
– Да, – вздохнула она, – прошу.
Он кивнул, хотя и продолжал держать ее в объятиях.
– Хорошо, мадам. Я уступлю вашим желаниям, если вы уступите моим и подарите еще один поцелуй.
– Это вы преподносите мне подарок, – сказала она.
Оказавшись наконец в собственной спальне, Жанна отослала служанку, велев прийти попозже, а сама принялась ходить по комнате, не в силах усидеть на месте.
Боже! Она и помыслить не могла, что Раймон станет так обращаться с нею. Так скоро! Все эти дни она смотрела на его угрюмое лицо, лишь временами оживлявшееся, и думала о том, как много времени потребуется хотя бы для зарождения доверия. Но то ли в сознании шевалье де Марейля доверие и страсть не связаны между собой, то ли он действительно не совсем тот человек, каким его полагала Жанна, однако сегодня… сегодня он поцеловал ее. Четырежды. И поцеловал бы в пятый раз, и Жанна понимала, чем бы это закончилось.
Она хотела оказаться с ним наедине, наверное, не меньше, чем он, и лишь огромным усилием воли заставила себя мыслить здраво. Совесть вопила и царапалась, засунутая в дальний уголок. Жанна все еще не могла переступить черту, не могла согрешить…
Как смешно! Если подумать о том грехе, который она уже совершила, представившись женой Раймона, то разделить с ним ложе, не будучи связанной узами брака, – всего лишь мелкая шалость, которую легко отмолить. Да, великий кардинал не терпел такого поведения, однако итальянец Мазарини гораздо более раскован в подобных вопросах. Да и знатные дамы не испытывали особых мук совести, падая в объятия понравившихся мужчин. Но Жанну воспитывали по-другому, и, кроме того, у нее имелось собственное мнение о таком поведении. Как же она могла повести себя подобным образом? Обмануть Раймона окончательно, надругаться над его чувством чести…
Она ничего не знала о том, были ли у него любовницы прежде. Наверняка имелись, в армии полно маркитанток, и дворянки тоже зачастую отправляются в приграничные городки, чтобы развлечь кавалеров между военными действиями. И не стоит обманываться добродушием Раймона. Оно свойственно ему, как собаке – мяуканье. Он привык получать то, чего ему хочется. Сейчас ему захотелось Жанну. Потом он уедет, и… И все пойдет как прежде. Только вот она останется с разбитым на осколки сердцем, а Раймон между тем ни слова не сказал о любви. Какими горькими сейчас казались Жанне жизненные уроки Элоизы! Как она хотела бы обмануться, представить хотя бы на некоторое время, что он влюблен в нее и потому хочет находиться рядом! Но нет. Он сам сказал: им нужно завести наследника, и Раймон де Марейль исполняет этот долг так же истово, как и свой долг перед государством. Проще говоря, он поразмыслил и, по всей видимости, решил, что так будет проще. Жанна знала, что привлекательна, раньше ей льстили мужские взгляды, а теперь… Теперь она повсюду видела ложь. Кто обманывает сам, видит обман повсюду.