Жена-незнакомка

Чайлд Морин

Похоже, этот надменный, самодовольный тип сам себя загнал в угол.

— Тебе что-нибудь нужно, Марджи?

— Что? — Казалось, голос возник из ниоткуда. Взгляд Хантера был прикован к ней, губы его не шевелились. Тогда, повернув голову, она увидела улыбающегося пожилого садовника, про которого совсем забыла.
– Э-э... Келвин. Я хотела кое о чем вас попросить. Не могли бы вы сделать несколько букетов для завтрашней вечеринки? Ни у кого нет таких красивых цветов, как у вас.

— С радостью, — ответил пожилой мужчина. —

Хочешь что-нибудь определенное?

Она покачала головой. В данный момент она все равно не отличила бы розу от сорняка.

— Нет. Выберите на свой вкус.

– Ты и за цветы тоже отвечаешь? — пробурчал Хантер.

— Я помогаю.

Почему она произнесла это извиняющимся тоном? Она не была обязана давать ему объяснения. Какое дело ему было до того, чем она занимается? За эти несколько дней он был в городе всего один раз, когда они ездили за одеждой, а остальное время находился дома, словно... Прятался?

Марджи отбросила эту мысль сразу же, как только она пришла ей в голову. Зачем Хантеру Кэботу прятаться от города, в котором он вырос? Он был не из тех, кто пасует перед трудностями.

— Кажется, ты и так уже достаточно помогаешь, - сухо заметил он.

— А ты, кажется, недостаточно, — возразила Марджи, наслаждаясь вспышкой гнева, которую увидела в его глазах.

Но она продолжала спрашивать себя, почему Хантер держался в стороне от Спрингвилла и его жителей. Он пробудет здесь всего несколько недель, после чего вернется на морскую базу, к опасности и приключениям, которые, похоже, любил больше всего на свете. Тогда почему он не хочет провести эти дни в компании старых друзей?

Марджи знала, что уедет в конце месяца, поэтому хотела в оставшееся время сделать как можно больше для города, который полюбила.

Почему Хантер не любил это место? Он же здесь вырос. У него была семья. Место в мире, которое он мог считать своим. И он променял это все на приключения.

— Ладно, я пошел. Мне нужно заняться прополкой, — сообщил Келвин, прервав ее размышления.

Когда он удалился, Марджи сказала подошедшему к ней Хантеру:

– Наверное, он решил, что мы хотим побыть наедине.

— Наверное, — согласился с ней Хантер. Судя но его виду, он был совсем этому не рад.

– Вообще Келвин никогда не остается поболтать.

— Да, я знаю. Он всегда предпочитал цветы людям.

Наклонившись, Марджи понюхала розу и снова выпрямилась. Заметив, что взгляд Хантера на мгновение задержался на ее груди, она испытала приятное ощущение и с трудом сдержала улыбку. Похоже, она влипла, раз ей начинало нравиться, как Хантер смотрит на нее. Это приведет только к разочарованию.

Он не доверял ей. Он ясно давал ей это понять всякий раз, когда они были вместе. Но он хотел ее. Это она знала наверняка. Каждое утро она, просыпаясь, чувствовала его тяжелую ногу на своих ногах, а его сильная рука крепко прижимала ее к его жаркому обнаженному телу. Каждое утро, она лежала в тишине, наслаждаясь его близостью, пока он не просыпался, не передвигался на свой край и не возвращал на место стену из подушек между ними.

Марджи знала, он не подозревал, что она не спит в эти короткие волшебные мгновения. Она не собиралась ему об этом говорить, потому что он найдет способ положить этому конец. Ей не хотелось лишать себя ощущения защищенности, которое ей давала его близость.

О боже. Подняв голову, она поймала его холодный недоверчивый взгляд и поняла, что своими глупыми мечтами все только усложняет. Здесь у нее нет будущего. Убеждая себя в обратном, она лишь сделает расставание еще более мучительным.

— Зачем ты сюда пришла? — спросил Хантер. Его лицо было напряжено.
– Ты правда хотела поговорить с Келвином или следила за мной?

Вот тебе и грезы наяву!

– Ты родился таким грубым или я в тебе это пробуждаю?

– Что? — Хантер сердито посмотрел на нее.

Должно быть, он считал, что выглядит устрашающе, но Марджи довольно часто видела это выражение лица, и оно ее больше не пугало.

— Итак, почему ты такой грубиян?

– Я не грубиян, — ответил Хантер, затем вздохнул.
– Черт побери, я не знаю, кто я.
– Покачав головой, он уставился вдаль. Марджи поймала направление его взгляда.

Задний двор был очень красив. Вдоль дорожек цвели поздние нарциссы всевозможных оттенков, -от желтого до нежно-кремового. Воздух был наполнен ароматом роз, легкий бриз покачивал пестрые соцветия дельфиниума и водосбора. Это место было волшебным, и Марджи всегда его любила.

— Тебе здесь нравится, не так ли? — спросил он.

— Очень.

— Раньше мне тоже нравилось. — Повернувшись, он пошел по извилистой каменной дорожке в глубь сада. Марджи последовала за ним, радуясь, что он наконец-то соизволил с ней поговорить.

– В детстве я любил приезжать сюда, общаться с Саймоном.

– Саймон говорил, что твои родители погибли, когда тебе было двенадцать. Должно быть, тебе было очень тяжело. — Сама она даже не помнила своих родителей, но ей рассказывали, что они погибли в автокатастрофе, когда ей было три года. Она бы все отдала за несколько лет родительской любви, которые были у Хантера.

– Да.
– Остановившись, он запрокинул голову и посмотрел на облака, плывущие по небу, затем снова пошел.
– Затем я переехал сюда. Мне здесь было очень хорошо, - признался он, рассеянно коснувшись соцветия дельфиниума. — Имение очень большое, настоящее раздолье для мальчишки-сорванца.

– Могу себе представить.
– Хотя на самом деле не могла. Воспитывавшаяся в нескольких приемных семьях, Марджи и мечтать не могла о таком месте, как это.

Словно угадав направление ее мыслей, Хантер остановился, оглянулся и спросил: