Жена по наследству
Шрифт:
– Могу предложить вам пересесть в зал.
Катя скривила лицо.
– Тут хорошо вроде. Может потерпим?
Признаться, мне тоже было лень тащиться в зал, где, наверное, немало народа и шумно. Кроме того, теперь у меня был отличный предлог для раннего побега.
Я больше не стала спорить. Мы остались на веранде. Катерина продолжила говорить и пить. Краем уха я услышала, как тот самый мужчина попросил официанта пересесть. Я не могла не удивиться. Надо же какой совестливый.
Однако это не спасло нас от дыма. Он курил как будто одну за другой. Еще и табак был какой-то ароматизированный, удушающе пьянящий. Меня начало мутить. Как будто я сама затягивалась этой дрянью.
Официант унес посуду, меня начало подташнивать, Катя болтала без остановки, как будто играя на публику. Она жестикулировала, громко смеялась и делала театральный паузы в интригующих моментах, чтобы глотнуть вина. К слову, пила она медленно, словно издевалась.
– Слушай, мне что-то нехорошо, - призналась я тоже чуть театральнее, чем было на самом деле.
– Может пойдем?
– Я бы хотела допить, - не согласилась Катерина.
У меня вертелось много чего на языке, но в бокале моей подруги оставалось совсем немного.
– Для вас комплимент, пожелание хорошего вечера и извинения от господина за дальним столиком, - ворвался в мои надежды официант.
Он принес ведерко, из которого торчала целая бутылка «Просекко». На этот раз я обернулась и встретила обжигающий взгляд незнакомца. Он снова держал в руках сигарету и чуть склонил голову в мой адрес.
О нет. Целой бутылки в компании с его сигаретами я не вынесу. Слава богу, Катерина потеряла дар речи и посылала незнакомцу признательные взгляды.
Я успела быстро отказаться:
– Спасибо, конечно, но пусть он подавится своим игристым и своими вонючими сигарами.
– Боюсь, это сигариллы, - поправил меня официант.
– Их название не влияет на вонь, так что мне плевать. Счет принесите, пожалуйста.
– Как прикажете.
Он умчался мгновенно и вернулся еще до того, ка Катерина вернула себе дар речи. Я оплатила ужин, спросила:
– У вас есть вторая уборная?
Идти мимо курильщика мне совсем не хотелось. Слава богу, официант указал на вход в зал. Туда я и отправилась, едва приложила карту к экрану. Катя побежала за мной. Что странно. Я удивилась ее прыти. Думала, она наоборот рванет извиняться перед тем мужиком за то, что он нас отравил.
– Милан, это было грубо, - отчитала она меня таки, пока мы шли через зал и других гостей.
– Он извинился.
– Мне все равно, - равнодушно отвечала я.
Катя не унималась.
– Можно было познакомиться. Такой интересный мужчина. Уверена, он бы пересел к нам. Он хотел.
– Если бы он к нам пересел, меня бы стошнило.
– Какая ты стала, Мили...
– Какая?-удивилась я, останавливаясь.
– Странная, - закончила Катя и быстро скрылась в уборной.
Я осмотрелась и не увидела второй двери. Боже, один туалет на зал. Кошмар. Еще осмотревшись, я с сожалением заметила, что зал был ничуть не шумным и не душным. Одна небольшая компания сидела за дальним столом. А к большому залу еще прилегал малый. Я прошла дальше, чтобы изучить интерьер. Мое внимание сразу привлекли картины. Здесь был преимущественно импрессионизм. Я даже узнала одну из работ Моне.
Но в этом зале было нечто более ценное, чем гениальная картина. Он оказался абсолютно пуст. Мы могли посидеть здесь среди прекрасных пейзажей, без вони и странных карих глаз.
Я услышала за спиной шаги и сказала:
– Смотри, как тут здорово, Кать. Никакого вонючего табака, только Моне. Боже, неужели это подлинник?
Едва я это сказала, как сразу ощутила тот самый запах ароматизированного курева. Сердце пропустило удар.
– Это копии, - проговорил незнакомец.
– Студенты художественного училищa из Kocтромы писали на заказ. Вы разбираетесь в искусстве? Меня зовут Руслан. Я хотел принести еще раз свои извинения.
– Принесите их в другое место, - совсем невежливо огрызнулась я.
Попыталась уйти, но он угадал направление, и в итоге я влетела прямо в его грудь.
– Не убегай, - быстро перешел он на «ты» и схватил меня за плечи.
– Отпустите. Я буду кричать, - пригрозила я жалким сиплым шепотом.
– Прямо здесь? Давай хотя бы сядем в машину.
От его наглости я окончательно потеряла дар речи, зато вспомнила, что могу двигаться и выдрала себя из огромных ручищ. Я помчалась прочь, забыв про Катю. Сейчас мне нужно было уносить ноги, желательно подальше и побыстрее. Этот мужчина пугал меня до чертиков и волновал не меньше.
Удивительно, но отвратительный запах сигарилл, смешавшись с его парфюмом, больше не казался мне мерзким. Но это, конечно, не было поводом знакомиться ближе, болтать об искусстве или садиться в его машину.
Я убегала и знала, что он преследует меня, как хищник какой-то. Наверное, было большой ошибкой выйти из ресторана. Он находился в тихом месте, где почти не было людей и машин. До проспекта идти минут пять, если быстро-то три. Но моя травмированная нога совсем не поддерживала идею бегства и тут же предательски заныла. А хищник тем временем настигал.
– Пожалуйста, постой. Я лишь хотел познакомиться, - не отступал он, снова вцепляясь в мою руку.
– Если ты хотел познакомиться, то какого черта все время хватаешь?
У меня не осталось вежливости, но прибавилось паники. Однако, руку мою незнакомец Руслан отпустил, но продолжил следовать за мной по пятам.
– Ты убегаешь, а я не привык отпускать то, что мне нравится.
– Значит, я буду приятным исключением из твоих правил.
– Не будешь.
Я продолжала идти, надеясь скорее выйти к яркому проспекту, который внушал намного больше уверенности. Руслан обогнал меня и шел спиной вперед, продолжая уговаривать на черт знает что.
– Давай вернемся в ресторан: посидим, поболтаем. Я больше не буду курить, клянусь.
– Все вы клянетесь, - усмехнулась я, прибавляя шаг.
– Меня не интересует знакомство, Руслан.
– Так мы уже познакомились. Ты знаешь мое имя, а я точно буду знать твое до конца дня.
Он выглядел очень странно в этой ситуации. Вроде бы взрослый, серьезный человек. Такой высокий и суровый на вид, в пиджаке. И с очень серьезными, невероятно красивыми глазами, а ведет себя как подросток какой-то. Кривляется, навязывается.