Жена самурая
Шрифт:
Ольга
Ольга не рассказала Михаилу о том, что ей пришлось уйти с кафедры. Она вообще ничего никому не сказала – в том числе и маме. Не хотела ее огорчать перед праздником, а потому оставшиеся дни проводила у Саши, делая утром вид, что уходит на работу.
Вот и сегодня Ольга начала привычно собираться. Наталья Ивановна уже не спала, варила в кухне овсянку. Глядя на суетящуюся у плиты маму, Ольга испытала стыд и злость на себя – вынуждена обманывать единственного родного человека. Но эта ложь скорее во благо, потому что мама страшно расстроится, будет плакать, у нее поднимется
Александру она застала одетой к выходу.
– Прекрасно, что ты приехала! – возбужденно заговорила она, втаскивая Ольгу в квартиру. – Раздевайся, располагайся – будешь следить за пароваркой, я там рыбу поставила.
– А ты далеко ли собралась?
– Мне позвонил Сашин адвокат и сказал, что я могу приехать на свидание! – выпалила Александра, чуть ли не подпрыгивая на месте. – Все, Оль, я побегу, он на машине за мной заедет.
Она выпорхнула за дверь, и Ольга даже не успела ничего больше сказать.
«Ну, хорошо, что так. Может, ей от этого станет хоть немного легче», – подумала она, сбрасывая на вешалку свою «аляску».
Рыба в пароварке, если судить по таймеру, должна была уже вот-вот приготовиться, а потому Ольга уселась за барную стойку и открыла принесенную с собой тетрадь с записями, сделанными во время занятий с Александром Михайловичем. Погрузившись в чтение, она через какое-то время поймала себя на том, что почти машинально таскает с оставшейся на столе после Сашиного завтрака тарелки кусочки маринованной сельди, а потом заедает их шоколадом из маленькой плоской вазочки.
– То-то я и думаю – привкус странный во рту, – пробормотала Ольга, отодвигая тарелку с рыбой на край стойки. – Мама права – зачитавшись, я могу съесть что угодно и в любом количестве. Хорошо, что это не молоко и соленые огурцы…
Она встала, прошлась по кухне, выложила на тарелку готовую рыбу из пароварки. Оглядев кухню, решила помыть посуду – для Саши это было нехарактерно, но сегодня в раковине скопилась изрядная горка тарелок и чашек, видимо, вечером и ночью Александра ела, а отсутствие мужа позволило расслабиться и оставить следы ночного пиршества. Педантичный Александр Михайлович этого бы не потерпел.
Саши все не было, и Ольга решила пройтись до ближайшего магазина, посмотреть что-нибудь вкусное к чаю и заодно пополнить баланс телефона. Предпраздничная суета чувствовалась во всем, люди торопились сделать оставшиеся покупки, в продуктовом магазине отчаянно пахло мандаринами, в отделе сладостей Ольга обнаружила шоколадных Дедов Морозов и не смогла отказать себе в удовольствии. Такие фигурки, только изображавшие зайцев, в детстве под Новый год приносил ей отец, и Ольга до сих пор не могла сдержать слез при воспоминании об этом милом пустяке. Сейчас в магазинах продавали любые сладости, но именно вкус тех зайцев не давал ей покоя. Однако любой современный шоколад не был похож на тот, из детства…
Она и для Саши с Соней купила пару шоколадных фигурок, а еще любимые Сашей лимонные дольки – за время общения Ольга выяснила многие вкусы и предпочтения приятельницы. Наверняка она приедет со свидания
С этими мыслями Ольга вышла из продуктового и направилась к торговому центру. Это большое здание, расположенное в конце улицы, где жили Сайгачевы, напоминало корабль, врезавшийся носом между пятиэтажных домов. Торговый центр носил название «Флагман», что вполне отражало архитектуру.
Внутри было многолюдно, многоголосо, ярко и суетно. Ольга сперва поморщилась – не любила толкотню, но потом постепенно привыкла и к шуму, и к музыке, и к рекламным объявлениям. Найдя платежный терминал, она положила деньги на телефон и уже собиралась пойти к эскалатору, чтобы подняться наверх в отдел игрушек, чтобы купить там Соне небольшого медвежонка в смешных ползунках, как ее взгляд зацепился за знакомую фигуру. Это оказалась Стаська Нарбус в короткой голубой дубленке и узких черных брючках, заправленных в высокие сапоги. Она явно спешила куда-то и одновременно говорила по мобильному. Поддавшись порыву, Ольга двинулась следом и уловила обрывок разговора.
– …да, давай, подъезжай. Я уже здесь, но еще не заходила, прошвырнусь пока по торговому, тебя дождусь. Да не бойся, не пойду одна, сказала же! Все, шевелись.
Стаська сунула телефон в карман и подпрыгивающей походкой направилась к небольшой витрине в центре зала, где продавали очень дорогую бижутерию. Ольга пошла следом, но постаралась сделать так, чтобы Станислава не заметила ее. У витрины Стаська проторчала минут десять, рассматривая серьги и подвески. Ольга терпеливо ждала, делая вид, что тоже выбирает что-то. Наконец Станислава отлипла от прилавка и двинулась к выходу. У Ольги почти не осталось сомнений в том, куда направляется дочка ее бывшего шефа. В этом же здании, только с торца, находился игровой клуб, и, разумеется, туда и идет Стаська.
У Паршинцевой мгновенно созрело решение. Если она сможет незаметно проследить за Стаськой и сделать снимки, а еще лучше – видеозапись, то Нарбус вынужден будет признать, что ошибся. Правда, для этого придется потратить какое-то время…
В клуб Ольга прошла без проблем, заплатив на входе сто рублей. Она старалась не выпустить из виду Станиславу и занять игровой автомат недалеко от нее. Удалось. Пока Ольга разбиралась с принципом игры, Стаська успела проиграть какую-то сумму, судя по раздраженным междометиям, которые она отпускала в адрес то ли автомата, то ли собственной невезучести. Через какое-то время к ней подошел тот самый мужчина, которого Ольга видела ночью на кафедре. Небрежно чмокнув Станиславу в макушку, он уселся рядом с ней. Ольга незаметно включила в телефоне видеозапись и стала вслушиваться в разговор.
– Ну что, много просадила уже? – спросил мужчина, и Стаська дернула плечом:
– Сколько бы ни было!
– Ты это… смотри, не повезет сегодня – что делать будем? Чем долг отдавать?
– Ой, да заткнись ты! – процедила раздраженно девушка, сосредоточенно нажимая кнопки. – Пока папашины деньги есть еще. А дальше видно будет.
– Чего тебе будет видно? Где бабки брать, если эти просадишь?
– Заткнись! – процедила она снова. – Придумаю что-нибудь.
– Учти, Стаська, я больше тебя покрывать не стану! Я за тебя поручился, но своя-то башка дороже.