Жена врага. Ты станешь моей
Шрифт:
Подтягиваю конверт — он пахнет ее духами — и разворачиваю.
Госконтракт. Я не могу поверить в то, что вижу в течение нескольких мгновений. Ее папаша только что назначил меня официальным партнером. Предложил выйти из тени.
Швыряю бумаги обратно и откидываюсь на спинку кресла.
Я хотел забраться как можно выше — это мне нервы щекотало и кажется я наконец одержал верх над папашей Инги. Я сделал еще одного крутого противника.
Но… я прекрасно понимаю, что это не бесплатный жест.
Еще одно
“Папа предложил отметить то, что самый богатый человек побережья официально возвращается к призванию”.
Откладываю телефон и закидываю руки за голову.
В ушах стоят слова Мурата: “Не доверяй ей”, а я тем временем представляю сына. Вот что он скажет, когда узнает о моем роде занятий?
Солнце даже сквозь стекла греет кожу и я едва-едва прикрываю веки.
Хочу стать нормальным и в жопу Мурата с его паранойей. Расправляю плечи. Ингин папаша пусть крутится как угодно. Женить меня против моей воли задача так себе.
По профессии-то я строитель. Теперь инфраструктура побережья на мне.
Подтягиваю к себе телефон и усмехаюсь.
“Добро”
Я все что угодно сделаю для сына. На языке горчит. Только почему он не хочет принимать этого?
Спускаюсь в детскую так и не допив бутылку. Приоткрываю дверь. Боюсь подходить. Впервые стыдно — вдруг он учует алкоголь? Да я собственного отца так не боялся смутить, как теперь Владика.
Смотрю сквозь приоткрытую створку. Влад чем-то напоминает мать, но больше меня конечно же. Не думал, что дети могут вызывать такие чувства — как будто я понял сейчас один из законов вселенной. Как будто что-то сломанное в душе становится на место.
Только рядом с ним сейчас не я, а чужой человек, охранник Василий.
— Я не хочу здесь оставаться, — говорит Влад и это как будто бьет меня под дых.
Сын оглядывается и показывает на меня пальцем.
— Не хочу чтобы он был здесь, — увидел отражение в зеркальной стенке шкафа.
Я делаю шаг в детскую.
— Что если отметим твой день рождения?
— У меня в декабре.
Я знаю.
— Будет много конфет, — вообще-то я рассчитывал на светский прием и Инга рассчитывала. Но в жопу Ингу.
— Пони… — я сочиняю на ходу. — Воздушные шары…
Понятия не имею, что там еще детям нравится. Я как бы о детях не думал все прошедшие шесть лет. Ну как, не думал? Только не о живых. А с бабами я предохранялся.
Реальный ребенок это сложнее чем ребенок гипотетический.
— И сахарная вата… — я ей в детстве обжирался.
Отрицательно мотает головой.
— И она… — сдаюсь.
Влад поднимает лицо.
— М-м-ама, — заставляю себя выдавить это слово и хлопаю дверью за спиной.
Иду наверх, сердце все еще колотится о ребра. Хочу что-нибудь разгромить.
Кулак встречается со стеной.
Бах!
Бью еще раз со всей силой. Трескается и отлетает штукатурка. Мне становится немного легче, как и все то бесчисленное количество раз, когда я выпускал пар кулаками.
Тут в коридор выскакивает врач, бледнеет, пытается уйти обратно в гостевую спальню. Но вот хрен ему, я его уже увидел.
Подскакиваю и хватаю за воротник. Врач замирает и я отдергиваю руку. Вот надо бы наверное перестать бить людей у всех на глазах.
Перед внутренним взором стоит испуганное лицо Владика. Растираю лоб костяшками пальцев.
— Как она? — пытаюсь сделать так, чтобы голос звучал спокойно.
— В порядке, — мужик, видимо, приходит в себя.
Вообще-то он травматолог по специальности. Растягиваю ворот одной рукой. Мой врач. Я постоянно зарабатываю себе какие-то травмы. Вот этот мужик отлично умеет шить и я подумал, что случай с Эльвирой подходящий. Она же из машины выпала.
Ребенка бы я этому Дмитрию не показал.
— Точно?! — не замечаю как снова хватаю его за воротник.
Да блин!
Все эта Инга и ее папочка.
“И мой сын, который меня ненавидит”, - вот эта мысль бьет прямо под ребра. На самом деле я из-за него такой бешеный последние несколько дней.
Мы с доктором застыли у огромного панорамного окна и оба сейчас глядим на море.
Я помню как Инга мне что-то сладко напевала на пляже про то, чтоб завязать с разгулом. Вот интересно это забота обо мне или ревность к другим девочкам?
Мол, нужно остепениться.
У бассейна Мурат отдает охране какие-то распоряжения. Я чувствую, что кривлю губы. Я стал настолько бешенным, что друга прогнал и избил.
И это сделала семья.
— Ну смотри! — толкаю плечом доктора и захожу в ее комнату.
Ключи взял у охраны.
Эльвира сидит на постели.
Увидев меня, она отодвигается, практически вжимается в спинку кровати.
Черт побери, я ведь до усрачки ее напугал. Растираю лоб обеими руками. Обычно девочки виснут на мне.
Сейчас Эльвира кажется мне вовсе не стервой, обычной хрупкой испуганной девочкой, которую нужно оберегать. Чем-то неуловимо Похожей на Риту…
Вот сейчас мне захотелось себя по щекам отхлестать.
Никто и никогда не будет Ритой. Я не подпущу больше ни одну из них так близко чтобы нахрен не сорваться, когда увижу на ней другого мужика.
Воспоминания как живые промелькивают перед глазами: про тот притон и про то как я застал жену. Я тогда впервые без разбирательств убил человека, да просто руками задушил. Хорошо, что оказалось он был одним из бандитов. Но мне от этого не легче. Я тогда сорвался и еще месяц ходил бешеный.