Жена. Дорого
Шрифт:
– Аквариум – это, конечно, прелестно, но мне и фонтан подойдет, лишь бы не серпентарий.
Елена покрывается пятнами. В отличие от нее Тимур действует изящнее, так завуалированно, но очевидно обозвать ее змеей на моей памяти еще никому не удавалось. Раевская злобно зыркает на меня глазами. Никак решила, что это я настроила Тимура против нее.
– Но я бы хотела тебя кое-кому представить, – настаивает она, забирая фужер с шампанским с подноса, проходящего мимо официанта.
– Я вас непременно найду, – Крамер
– Что ж, – отступает она. – Тогда оставляю вас на время. Линда, тебе стоит освежиться, у тебя с волосами непорядок.
Ну конечно. Нельзя просто так уйти, нужна мелочная женская подколка. Я точно знаю, что волосы выглядят вполне пристойно, хоть и не так, как задумывалось.
– Линда может позволить себе естественную небрежность, в отличие от большинства присутствующих леди. Тоже несомненно прекрасных, но у молодости есть свои преимущества, Елена.
Раевская топит свой ядовитый язык в шампанском.
Так тебе! Ты еще и старая карга! Прямо сейчас я Крамера обожаю. Изъясняясь как на балу в девятнадцатом веке, он ставит Елену на место раз за разом.
Раевская выглядит хорошо, потому что с ее-то бабками выглядеть плохо надо еще постараться. Но еще со времен гулянок мужа возраст – ее больная мозоль. И Тимур сейчас потоптался по ней от души.
Начинаю думать, что Крамер до сих пор ко мне был более чем лоялен. Всерьез он задел меня только один раз, когда говорил о моей матери.
Поняв, что, если она не хочет испортить себе вечер окончательно, то стоит прекратить эту беседу, Раевская ретируется.
– Ты всегда отмалчиваешься в таких случаях? – глядя ей вслед, спрашивает Крамер. – Тебе стоит научиться стоять за себя, а не набирать в рот воды.
– А мне понравилось, – говорю я честно. – Пока я молчала, ты ее уделал. У меня бы так никогда не получилось. Я в жизни не смогу так явно нахамить женщине в возрасте, да еще и хозяйке дома.
– Освоишь. Я проконтролирую.
– Спасибо, что вступился.
Тиранозавр прорезается в Крамере, стоит мне только заподозрить его в излишней чувствительности.
– Не за что. Любой укол в сторону женщины, это удар по мужчине рядом с ней. Если бы Раевская была мужиком, она бы вполне могла словить в глаз.
– Все равно спасибо.
Тимур хмыкает и ведет меня к увитой гортензией беседке.
Надо отдать должное Раевской, со вкусом у нее все отлично. Это я как дизайнер вынуждена признать. Сегодняшние украшения сада подобраны весьма удачно, нет сомнений, что и внутри для этого благотворительного вечера все оформлено на высшем уровне.
Только мне в этом доме все равно не уютно, и хочется поскорее отсюда сбежать.
– Тебе что-нибудь принести? – Тимур усаживает меня в тени, и я перестаю
– Пожалуй, – соглашаюсь я и замечаю машущего нам рукой брата. – Тебя Олег зовет.
– Да, я к нему подойду, тебе больше ничего не нужно?
– Свалить отсюда, – откровенно признаюсь я. – Но так и быть, если готов и дальше отбивать атаки Раевской, то я еще немного потерплю.
– Я скоро вернусь, – обещает Крамер и оставляет меня одну. Впрочем, он у меня на виду, и я не чувствую себя заброшенной. А через некоторое время ко мне присоединяется Егор.
– Ну как? Ты еще не пожалела, что согласилась на эту авантюру?
– Пожалела, – вздыхаю я, но, заметив, как Егор напрягается, тороплюсь пояснить. – Ничего страшного не происходит, только ты был прав, и это несколько сложнее, чем я себе представляю.
Он ерошит рукой темные волосы, такие же как у брата и отца. Одна я в их семье белая ворона.
– Он тебя обижает? – весьма неудобный вопрос. Видя, что я медлю с ответом, он начинает закипать. Это заметно только по тому, что его синие глаза темнеют, но Егор кажется непробиваемым только для тех, кто его плохо знает. Как раз он, в отличие от старшего брата, крайне вспыльчив.
Кошусь на Крамера, который все еще разговаривает с Олегом. Чувствуя на себе мой взгляд, он поворачивается ко мне и жестами пытается что-то мне объяснить. Выглядит непонятно, и он достает мобильник.
– Обижает не совсем то слово, – я силюсь подобрать точнее. – Больше похоже, что он пробует меня на зуб.
– Линда, если он позволит себе что-то лишнее, ты должна сразу об этом сказать, – предупреждает Егор. – Не надо приносить себя в жертву. Это того не стоит.
Я снова смотрю в сторону Тимура, но на прежнем месте нет ни его, ни Олега.
Это, конечно, очень мило с его стороны. Предлагать мне отступить в любой момент – великодушно, учитывая, что на кону репутация «Неба», но я должна сделать хоть что-то, чтобы наследство отца не жгло мне руки. Внести какую-то лепту для меня означает перестать быть приживалкой.
Мой телефон издает короткую трель. Пришедшее сообщение уведомляет меня: «Вернусь через пять минут, приехал водитель с твоими линзами».
– Ты знаешь, сегодня он вполне ничего. Друзьями мы не станем никогда, но общий язык, думаю, найти сможем. Просто не сразу.
Нашу беседу прерывает мерзкий звук постукивания вилочки по фужеру, привлекающий внимание присутствующих.
– Дорогие друзья, – Раевская берет слово. – Я рада приветствовать вас на этом благотворительном вечере от моего фонда «Горячие сердца». Сегодня мы вместе внесем свой вклад в благое дело. Все вы знаете, как важно для моей семьи помогать бедным сиротам и тем, у кого в жизни ничего своего нет. Я как раз хотела представить вам нового члена семьи. Линда, подойди сюда.