Жена. Дорого

Кей Саша

Пока Тимур возится с Молли при свете фонарей, я сижу на веранде и размышляю, почему в жизни все так паршиво складывается. Разве я много хочу?

Ночь выдается прохладная, август в этом плане всегда непредсказуем, и я начинаю подмерзать, а еще на меня нападают злые комары, долетевшие скорее всего с того пруда, в котором я утопила свою туфлю.

Сжалившись над Тимуром, я отправляюсь в дом приготовить чего-нибудь горячего. Ну, и у трясти свои мысли, потому что чем дольше я смотрю на спину Крамера, тем мне поганее.

Когда

я уже разливаю чай в толстые высокие кружки, в кухню заходит Тимур.

– Готово, – радует меня он, вытирая руки какой-то ветошью.

– Что там было? – все равно волнуюсь я.

– Ниппель открутился. Хорошо, что сейчас, а не где-нибудь на дороге.

Помолчав, он продолжает:

– Линда…

И я тут же ощетиниваюсь, понимая, что речь пойдет не об отвлеченных вещах, а о нас.

– Не надо ничего говорить, Тимур. Иначе будет скандал.

– Я только хочу сказать, что не надо пренебрегать моей помощью. Ты можешь на меня положиться.

– Я не могу тебе доверять и положиться на тебя тоже не могу. Твоя помощь, надеюсь, тоже больше не понадобится.

– Так и будешь упираться?

– За помощь спасибо, а теперь мне пора домой, – ставлю я назад свою кружку, из которой даже ни разу не отпила.

– А зачем?

– Не понимаю тебя, – холодно отвечаю я.

– Теперь это – твой дом.

– Пока ещё нет. Пока я еще свободна.

Крамер подходит ко мне вплотную, и меня сразу окутывает его запахом. Он так близко, что мысли мои начинают путаться, и я злюсь. Этот мужчина – то, чего я себе позволить не могу. Я один раз уже ему доверилась, результат мне не понравился.

– Ничего не изменилось, Линда. Ты по-прежнему прячешь голову в песок, не хочешь никого слушать, ничего не видишь. Исповедуешь религию трех обезьян? Когда до тебя дойдет, что твой дом там, где я?

Глава 44

– Дом, Тимур, это там, где есть доверие. Я тебе не доверяю, – в который раз я ему это повторяю?

– С момента встречи у тебя в офисе я был с тобой честен, – упрямо говорит Крамер.

– Да, только мы по-разному понимаем это слово. Я перед тобой душу вернула, а ты прошёлся по ней в грязных ботинках, – горько говорю я.

– И что? Это всё? – злится он. – У тебя либо казнить, либо помиловать? А казнить, так насовсем?

– Да, – просто отвечаю я.

– Как удобно! Ты молодец. Перешагнула. Смогла. А мне что прикажешь делать?

– То же что-то и собирался, – пожимаю я плечами. – Сделка в силе. Номинальная жена при номинальном муже. Я потороплю братьев. Это всё надолго не затянется. А потом мы получим свободу.

У Тимура даже скулы белеют злости. Я все-таки беру кружку в руки и, отпивая глоток, прячусь за ней, чтобы не выдать своих эмоций.

– А не много ли ты хочешь? Свободы от меня?

– В самый раз, – собравшись силами, спокойно смотрю ему в глаза.

Незачем ему знать то, в чём я

и себе неохотно признаюсь: мне жаль, что всё разрушено.

– Ты наивно полагаешь, что это я допущу?

– А как ты можешь мне помешать? – удивляюсь я.

Он смотрит на меня сердитый, даже немного обиженный.

– Ты совсем не хочешь дать нам шанс? Он ведь не только мне нужен, но и тебе. Ты уже захлопнулась. Что тебя ждет? Участь старой девы?

– Вот не надо мне про то, что тебя волнуют будущие неудачи в моей личной жизни! – вскидываюсь я. Нашелся тут! Семейный психолог, блин! За собой бы лучше следил!

– Более того, я тебе их обеспечу, – обещает Крамер. – Я всё ещё хочу пересчитать зубы твоему Димочке-ассистенту, который каждый день, сглатывая слюну, пялится тебе в вырез!

Совсем у Тимура крыша поехала… Кем он себя возомнил? Какое у него право вообще возмущаться?

– Тебя не должны волновать чужие слюни, – говорю я, а сама тут же вспоминаю, что раньше Крамер бодро трахал своих секретарш. Интересно, как он это делал? Вызывал к себе и просто нагибал над столом? Или она отсасывала ему, пока он сидел, откинувшись в кресло?

– Не тебе решать, что должно меня волновать! – рявкает Тимур. – Чужие слюни на моих сиськах – это то, что приводит меня в бешенство!

И опять ни оправданий, ни извинений. «Линда, я мудак, но я тебя люблю». «Линда, прости меня, я исправлюсь». Где это всё? Сплошные требования и угрозы.

У меня уже в печенках его самцовость.

– Они не твои, – обрываю его я. – Всё. Праздник кончился. Трахать меня потому, что ты поспорил, или потому, что тебе это удобно, больше не выйдет.

Со стуком я ставлю кружку назад, показывая, что это точка в переговорах.

– Мы это ещё посмотрим, – сверлит он меня тяжелым взглядом. – Тебе ведь было хорошо со мной.

– В сексе? Да. А если вычеркнуть его, то твоё появление принесло мне только проблемы и боль. Я не хочу больше пьяно рыдать, пытаясь разобраться, что же со мной не так.

При словах о моих слезах по лицу Крамера пробегает судорога. Будем надеяться, хоть за это ему немного стыдно.

– И это твое «мы еще посмотрим», – печально усмехаюсь я. – Ты можешь смотреть на это, как угодно. Хозяин-барин. Однако, постель – это дело двоих. А у меня, знаешь ли, желание пропало. Как отрезало. Больше не хочу. С тобой.

– Возьмёшься за что-то отличное от вибратора, пожалеешь, – рычит Крамер.

– Зачем всё это, Тимур? – устало спрашиваю я. – Ты сам не понимаешь, какого рожна тебе надо. Всё. Ты потешился, добился, чего хотел. Чего еще тебе надо? В чём дело? Бесишься, что не по-твоему выходит?

– Ты так это видишь? – он пристально вглядывается мне в глаза.

– А как по-другому можно на это смотреть? – удивляюсь я.

Тимур засовывает сжавшиеся кулаки в карманы:

– Ты по-прежнему меня не слышишь. Я не знаю, как с тобой разговаривать.