Женаты по договору
Шрифт:
— Мне очень-очень жаль, дорогие мои, — горестно посетовала девушка и, опустившись перед ребятами на колени, мягко, но уверенно сжала их ладошки. Но дети синхронно вырвались из ее рук и отступили назад, с неприязнью глядя на своего друга. — Я помню, что говорила вам… и в тот момент была полностью уверена в своих словах. Оттого мне еще горше, что вынуждена оставить вас. Но вы умненькие ребятишки. И всем азам и даже больше вы уже научились. Если родители не найдут никого мне на замену, вы можете заниматься дальше сами. И у вас несомненно все получится, как в свое время
— Но это уже будет не то! — возмутился мальчик, с яростью качнув головой, — Я хочу, чтобы ты осталась! И продолжила нас учить дальше!
— Я не могу, милый, — с сожалением прошептала девушка, — Как бы я того сама не хотела — не могу! Я должна подчиниться…
— Ты врешь! Ты никому и никогда не подчиняешься! Ты всегда живешь так, как хочешь, а сейчас просто хочешь нас бросить! — взвилась Лаура.
— Это не так, дорогая… Не смотрите на это так, пожалуйста, мне самой очень горько. Мы же с вами друзья, вы мои самые любимые и талантливые ученики, разве я согласилась бы по своей воле оставить вас?
— Так откажись! Не едь никуда!
— Я не могу! У меня есть обязательства!
— А перед нами, что, нет?! Вот как получается?! На кого ты нас обмениваешь?! На тех, вчерашних, да?
— Дорогие, я вообще больше не буду преподавать… и для меня это смерти подобно. Я уезжаю из Фэрдера и вряд ли смогу когда-нибудь вернуться…
— Ну и уезжай! — закричала девочка, продолжая лить злые и колючие слезы, — Уезжай и никогда не возвращайся! И больше не приходи к нам! Дэни, идем!
И, подхватив брата под локоть, девочка побежала с ним прочь, оставляя за спиной коленопреклоненную Миру, которая, горестно склонив голову, и себе позволила пролить пару слезинок. Они скатились из уголков ее замутненных искренней печалью глаз, скользнули по побледневшей от переживания коже и поочередно упали на сцепленные на подоле ладони.
Жестоко?
Несомненно.
Несправедливо?
Разумеется!
Но она правда не может иначе…
…А вечером в ее комнатку постучался Рико. Появлению секретаря мужа в доходном доме она не удивилась и потому, приветственно кивнув низкому поклону, даже пригласила его войти.
— Господин граф ждет вас, — сообщил мужчина мягко, тепло улыбаясь глазами. — И… я рад вас видеть снова, миледи.
Казалось, его совсем не удивил ни внешний вид молодой женщины, ни ее мрачное, совершенно не по статусу, платье. Он беззастенчиво разглядывал ее, оценивая, подобно своему хозяину, ее фигуру и выражение ее лица.
— Где? — равнодушно спросила девушка.
— В доме на улице Роз. Он снял его на время, чтобы спокойно закончить все свои дела в этом городе.
— Дела? Какие могут быть дела у графа в Фэрдере?
— Спросите у него сами. Уверен, это будет отличная тема для разговора.
— Мне надо собрать вещи? Я переезжаю туда? — решила все-таки уточнить Мира.
— Совершенно верно.
— Это возмутительно!
— Отчего же? Он ваш муж, и вы должны быть вместе.
Мираэль презрительно хмыкнула. Как это смешно! После неполных-то шести лет раздельного и совершенно независимого
И все же она послушно достала из кладовой саквояжи и принялась за работу. С чем-то ей помог Рико — например, с книгами, тетрадями и прочими канцелярскими безделушками. Не так уж и много было у Миры вещей, чтобы затягивать сборы, поэтому уже два часа спустя, расплатившись с хозяйкой дома и сдав комнату, она уже входила в небольшой, но красивый и богатый дом на улице Роз, не чувствуя ничего, кроме неотвратимости судьбы и горечи.
— Ваша комната, — лично проводил Рико ее в спальню, выдержанную в уютных светло-бежевых тонах.
Мираэль равнодушно мазнула взглядом по дорогому убранству, роскошной мебели и цветам в вазах, отвечающим, между прочим, ее вкусам — роскошные пионовидные розы в обрамлении апельсиновых веточек. Духами именно с таким тонким и при этом изысканным ароматом она пользовалась когда-то, но сейчас она почему-то почувствовала укол раздражения.
— Благодарю вас, Рико, — сказала она мужчине, когда все ее вещи оказались доставлены, — Есть ли какие-либо особые распоряжения от графа?
— Ничего особенного. Он лишь приглашает вас на ужин. Через час. У вас будет время освежиться и переодеться. Если вы, конечно, захотите. Если что, ужин могут доставить вам в спальню.
— Спасибо, Рико. Я буду.
И она правда собиралась прийти.
Зачем артачиться? Зачем строить из себя дерзкую и самодостаточную женщину, если своим согласием она уже отказала себе прежней и согласилась возвратиться в ту, как оказалось, совершенно ненавистную и неприятную ей жизнь?
Вопрос в другом — если она не собирается отлынивать от своих обязанностей, какого черта Аттавио решил заявиться к ней в комнату? Да еще и в такой неудобный момент! Она ведь следила за временем!
Ну да, в этом не было логики.
Не было какого-то особого смысла и, тем более, подоплеки.
Но появление Мираэль в доме, который был в разы меньше их столичного особняка и невообразимо больше, с чего когда-то начинал Аттавио, он почувствовал и осознал сразу.
Надеялся ли он, что та откажется? Нет, это не совсем подходящее слово. Он ждал отказа. И даже принял бы его, беря во внимание аспекты ее практически независимого проживания.
Но вот — свидетельства на лицо. Рико улыбается, как дурак, по этажам снуют слуги, зачем-то приводя в порядок и без того безукоризненно прибранный особняк, в столовой накрыто на две персоны, а количество цветов в каждом углу раздражает и глаз, и обоняние.
Небось, секретарь расстарался. Сам-то граф никаких дополнительных распоряжений не отдавал, помимо того, чтобы для графини подготовили покои.
Эти заметные перемены и в убранстве, и в атмосфере неприятно кольнули Аттавио. И потому, раздраженный, он решает подняться в гостевую спальню и без каких-либо расшаркиваний и официозного стука зайти внутрь.
И очень вовремя. Или наоборот — не очень.
Конечно, молодая графиня не ждала его. И потому, несомненно, удивилась. И возмутилась.