Жених без лица
Шрифт:
Подопечная остановилась и с некоторым удивлением посмотрела на него.
– Мне казалось, если я плачу деньги…
– То вы их платите только за ценную для вас информацию, а не за пустой треп, – мгновенно пресек выходку капризной барыни толкователь снов. С милой улыбкой взял ее под руку. – Отойдем в сторону.
– Хорошо.
Будущая невеста поправила на груди, обтянутой белейшим джемпером, золотой медальон с выпуклым изображением скорпиона, и покорно дала увести себя к окну.
– Итак, что случилось?
– Сегодня, мне приснился
– Не понял. Кто был во сне, другой мужчина?
– Шикарный сон. Свадьба, столы до горизонта, гостей тысяч двадцать и я вся в белом… И меня ведет такой жених, о! Жаль, лица не запомнила.
– Жених без лица? Когда вам приснился этот сон?
В голосе Шмыги прозвучала такая настойчивость, такое грубое, даже бесцеремонное требование, что будущая невеста несколько опешила.
– Под утро. Я проснулась от него…
К часам на стене двое рабочих приставили раздвижную лестницу, третий в новеньком черном комбинезоне наверху. Голоса их разносятся далеко…
– Странно, стрелки друг о друга зацепились.
– Может, погнулись?
– Да кто их под стеклом погнет, дурень?
Иван Петрович задержал дыхание, тепло и тяжесть исчезли из тела.
Ползала ослепительно полыхало в весенних солнечных лучах, другая половина в глубокой тени. Трое немолодых мужчин у кассы продажи билетов. Голова одного склоняется к окошечку. Говорит тихо, но каждое слово слышно резко, отчетливо:
– Мне до Москвы, туда и обратно, пожалуйста…
– Билеты остались только в один конец.
На втором этаже за стеклянной перегородкой «Трансбанка» стоит девушка в темном свитере, вроде как пытается разглядеть кого-то. Бабушка обметает веником разноцветные валуны под пальмой, бормочет:
– Все ушли, все позакрывали, ключ забрали…
И снова:
– Все ушли…
На кончике угрожающе вскинутого хвоста скорпиона дрожит золотая капля яда…
Иван Петрович выдохнул так резко, что закружилась голова.
«Ой, как все плохо!»
– Уходим! – резко бросил Марине, и даже не разобрав, что она ответила, грубо схватил ее за рукав и потащил к выходу.
– Что ты делаешь! Отпусти! – Вскрикнула она.
– Бегом отсюда! Времени совсем нет!
– У тебя?
– Нет, у тебя!
Буквально вытолкнул девушку на улицу, выскочил сам.
Высоко в синеве апрельского неба кружился вертолет. Со второй платформы, лязгнув дверьми, уходила электричка на Дзержинск. Поток машин вдруг сократился, в двенадцать тридцать пять только одна-две торопливо проскочили перекресток… людской прибой обмелел…
Делая гигантские шаги, Иван Петрович уходил с площади, волоча за собой вяло сопротивляющуюся девушку. Метров через сто они остановились перед
– Отстань от меня! – крикнула вне себя Марина. – Что я тебе такого сказала, что ты сорвался с места, как сумасшедший?
– Свадьба! – отдышавшись, бросил Шмыга, оглядываясь по сторонам.
– Причем здесь свадьба? Ты что, ревнуешь? – глянула на него с подозрением, открывая сумочку и доставая зеркальце.
– Боже, какое самомнение! – криво улыбнулся толкователь снов. – Свадьба – к несчастью. Жених – это смерть. И сегодня под утро вы с ним обвенчались!
– Что? – вытаращила глаза Марина.
– Давайте, отойдем в сторонку.
Поднялись на широкие ступени главного входа, встали между колонн спиной к высоким сводчатым окнам.
– Мне что-то угрожает? – нервно теребила его за рукав Марина. Встревоженное состояние хранителя передалось ей.
– Сейчас я вас посажу на такси и вы поедете домой. Нигде не выходите, только домой. Нет, поеду с вами. Подождите.
Шмыга сбежал со ступенек, оглянулся. Чайка растерянно смотрела ему вслед. Такой и запомнил ее Иван Петрович – в расстегнутом плаще поверх белого джемпера, на груди золотой медальончик, встрепанные волосы, ремень сумки на локте, брови домиком и широко распахнутые глаза, в которых нет страха, лишь одно изумление.
Перевел взгляд на привокзальную площадь и провалился в кошмарный сон: высокое здание УЖД, от которого их разделяло не более сотни метров, медленно оседало в фонтане пыли и грязи. Земля под ногами качнулась, покатился от обомлевшей лоточницы ящик с пирожками, рыбьей чешуей полетели с домов оконные стекла, над крышами закувыркались тысячи бумажных птиц и тугой горячий ветер ударил в лицо…
Глава вторая. Билет в один конец
И постигло их сотрясение, и наутро оказались они в
своем жилье поверженными ниц.
Вертолет в небе принадлежал геодезическому управлению Нижневолжска. С высоты семьсот метров из него делали аэрофотосъемку Заречной части. И в двенадцать тридцать пять оператор по случайному совпадению зацепил видоискателем привокзальную площадь. Когда башня УЖД качнулась, его рука дрогнула, но удержала кадр. Пылевая волна от основания здания расходилась по площади, опрокидывая разноцветные коробки машин, крохотные фигурки людей, срывая крыши с киосков… Серый клубящийся дым начал подниматься вверх, и на какую-то долю секунду все здание высветилось солнцем: прекрасное, устремленное высь тонко очерченными линиями. Но только на одно мгновение, затем все тысячу двести оконных проемов лопнули, поехали перекрытия, железные ребра внешнего каркаса раздались… сминая друг друга, этажи полетели вниз, в клубящую бездну… Огромное безобразное облако, в котором кувыркались ослепительно белые листки бумаг, расплывалось, накрывая заречную часть города.