Жених и его невеста
Шрифт:
— А у меня совсем его мало, — вдруг проговорила девочка, отжимая тряпку. — Сказала тётя Маша.
— Вот какой коверкот, — вновь удивился Степан Евсеевич. — Так ты и решил, что…
Евсееч, качнул головой и отвернулся к окну, словно там увидел очень интересное. Игорь тоже посмотрел. Здание вокзала закрывал товарняк, но крышу было видно, и надпись чёрными буквами. Вася научил его читать по слогам. Ему нравилось постигать смысл написанного, хотя иногда слова не могли прочитаться. Тогда Игорь мучительно перебирал слога или звал Ольгу. Она читала быстро и понятно. Евсееч всё читал, и не мог понять, что же означают буквы.
Испорченный праздник
Игорю почему-то вспомнился тот день.
В магазине и в вагонлавке давали селёдку и сахар песок. Люди радовались. Над сельсоветом, школой и вокзалом волновались новые флаги. А самый высокий флаг был над элеватором.
— Хорошо, когда Победа. Никто не ругает, никто в угол не ставит, — говорил Игорь, макая хлеб в сахар.
— Надо, чтобы день Победы был каждый день, — радостно говорила Оля, слизывая сахар со стола. Мамы им насыпали в блюдца по две больших ложки, дали по булке с колбасой. Колбасу они оставили на потом, а булки макали в сахар и ели с тёплой водой.
Чувствуя за собой вину, Игорь достал из чемодана с игрушками коробки из-под папирос. В них он хранил самое ценное и нужное. Это были «золотинки», конфетные фантики, которые зачем-то копил, подбирая у чайной или на перроне вокзала. Он не знал, для чего ему это сокровище, но был уверен, что когда-нибудь пригодится. Большую ценность имела свинцовая пробка от шампанского. Он нашел её под кроватью, хотя другие ребята искали её под лавками. Эта пробка выстрелила в потолок на свадьбе дяди Вани. Мама хотела оставить его у тёти Кати, но он сказал, что ещё не видел, какими могут быть свадьбы, ведь ему придётся тоже когда-никогда жениться, поэтому нужно видеть, как это происходит.
Он сидел на огромной тёплой печи с какими-то незнакомыми девочками, которые постоянно ныли и замолкали лишь тогда, когда им давали разные конфеты. Девочки были странными, не понимали, что фантики — это символ богатства, а швыряли их вниз. Если бы Игорь стал выпрашивать их, девочки, непременно заинтересовались, естественно, из упрямства не дали ему ничего. Он спускался с печи, старался незаметно подобрать все фантики, которые лежали на кухонном столе, на полу, под столами в большой комнате.
В свинцовой пробке были отверстия. Сначала Игорь решил, что это может быть хорошее грузило к удочке, но Славка сказал, что нужно отрубить половину — слишком тяжелое. Тогда Игорь решил, что лучше будет, если эту пробку зарядить в настоящее ружьё, как у Тарасовых под сундуком. Нужно сделать засаду около уборной Гитлера. Как только он пойдёт обратно, нужно крикнуть, чтобы он знал, за что получает пулю. Валерка говорил, что нельзя стрелять в человека, когда он ест, когда стоит спиной и не знает за, что в него стрельнули. Игорь понимает, что это невозможно сделать, по многим причинам. У него нет ружья. Это первая причина. Нужно ехать далеко в Германию, найти штаб и уж тогда выслеживать самого Гитлера. Во-вторых, мама не отпустит его так далеко одного. План вобщем-то понравился ребятам. Хотя было много замечаний и поправок.
Теперь эта пробка-пуля потеряла своё основное назначение, хотя из неё он сделает несколько грузил для удочек, а для этого нужно положить пробку на лезвие топора и бить молотком, пока свинец не перерубится. Он даже проволоку так научился перерубать, а свинец намного мягче, чем железо. Оставив пробку себе, Игорь отдал девочке коллекцию вместе с коробочками. Это был настоящий поступок. Игорю показалось, что, утеряв своё богатство, стал, будто ниже ростом. Оля вполне могла сама собрать столько же фантиков, но если у неё каким-то путём скапливалось несколько разноцветных бумажек, то она почему-то брала ножницы и зачем-то их мелко резала. Она давно мечтала стать владелицей огромного количества золотинок и фантиков, которые невозможно сосчитать. Они несколько раз пытались это сделать, но сбивались. Ольга спорила, говоря, что нужно считать десятками, а он предлагал — сотнями. Сотнями считать было очень трудно, но зато правильно. Ведь деньги считают до конца, а не говорят, что двадцать десяток. Вася сказал, что считать фантики не обязательно. Нужно просто рассматривать коллекцию, удалив в запас одинаковые. Они так и сделали. Получилось две коллекции. Это была очень трудная работа, ведь предстояло разложить на полу все бумажки, потом удалить те, которые повторяются, оставив по одной. От неосторожного движения, все образцы перемешивались, приходилось их вновь раскладывать.
Игорю стало грустно. Лишив себя собственными руками «богатства», которое собирал несколько лет, поневоле загрустишь. Утешало то, что Ольга очень обрадовалась, а, поискав ножницы, умчалась домой, чтобы на всякий случай спрятать коробочки. Игорь мог передумать, затребовав подарок обратно. Она часто так делала. Он не мог поступить подло. Никогда её не обманывал. Как отблагодарить за бесценную коллекцию?
Ольга почти влетела в комнату. В руке она держала одну коробочку.
— Давай, тебе железу папину подарю, — сказала девочка. — Играй, хоть всю жизнь. Возьми её себе. В сенках лежит.
Он вынес железу на улицу, пытаясь рассмотреть все её отверстия, выемки и непонятные отростки. Игорь понял окончательно, что железа не простая. Она может быть биноклем, пулемётом и даже танком, если в отверстие вставить палочку. Под крыльцом у него много разных железок, которые имеют свои важные назначения, но такой — у него нет, такой нет ни у кого из ребят. У крыльца собрались мальчики и девочки. Им тоже нравилась железа. Они её трогали, восхищенно качали головами, а Валя принесла верёвочку.
Поднимая весёлые брызги, железа-танк скользила по луже. Игорь ловко управлял своим танком, который урчал мотором, стрелял из пулемётов и пушки. Дети с восторгом смотрели, как танк ведёт бой, уворачивается от бомб, которые падают сверху комками глины. В самый разгар сражения раздался гневный голос:
— Отдай! Это папина. Я тебе дала поиграть, а ты её в лужу забельшил. — глаза у девочки просто позеленели, а бантики взъерошились.
— Она не сломается, — сказала Валя. — Не бойся. Я её помою всю.
— Как папа станет делать работу? Скажет: «Оля, железа сгнила от воды, а ты не сберегла её». Отдай сейчас же! Я всё маме …
Собравшиеся ребята не поддерживали Ольгу, убеждая её, что она не права. Больше всех защищала Игоря Валя. Она доказывала, что железной железе ничто не грозит. Её не сломать, даже если бросить об камень. Мальчики понимали Игоря, а девочки ждали окончания события.
Ольга настаивала на своём, но Игорь не собирался отдавать «танк». Он тянул его по грязи, потом по куче глины. Ольга убежала. Дети начали расходиться, лишь Валя предлагала нагрузить на танк банку из-под старой краски. Ваня принёс игрушечный вагон из алюминия, привязал к железе, — получился поезд. С криком подбежала Ольга, сунула Игорю коробочки, схватила железу и принялась отвязывать бечевку.