Женщина и социализм
Шрифт:
Мужчина оттесняет женщину везде в борьбе за существование, и если она все-таки вступает в борьбу, то нередко бывает с ненавистью преследуема более сильным полом как неприятная ему конкурентка. Особенно ожесточенно преследуют женскую конкуренцию и особенно сильно борются против нее мужчины высших слоев. То, что и рабочие требуют устранения женского труда, надо рассматривать как исключение. Когда, например, в 1876 году на французском рабочем конгрессе было сделано подобное предложение, то огромное большинство высказалось против него. И с тех пор во всех странах в среде классово сознательных рабочих сильно прогрессировало воззрение на работницу как на равноправное существо. Об этом свидетельствуют решения международных рабочих конгрессов. Классово сознательный рабочий знает, что современное экономическое развитие принуждает женщину быть конкуренткой мужчины, но он знает также, что запретить женский труд было бы так же бессмысленно, как запретить применение машин, и поэтому он стремится объяснить женщине ее положение в обществе и воспитать ее как союзника в совместной освободительной борьбе пролетариата против капитализма.
3. Денежный брак и биржа браков
Современное общество несомненно выше всякого предыдущего, но воззрение на отношение обоих полов во многом осталось прежним. Профессор Л. фон Штейн опубликовал в 1876 году сочинение «Женщина в области политической экономии», мало соответствующее своему заглавию, в котором он в поэтических красках рисует
В этой кажущейся хвалебной песне женщине скрываются ее унижение и эгоизм мужчины. Господин профессор рисует женщину в виде благоуханного существа, но оно у него снабжено необходимым практическим знанием счетоводства и умеет сохранять в равновесии приход и расход хозяйства и затем витает вокруг господина дома, этого льва-повелителя, в зефире чудной весны, чтобы читать в его глазах каждое желание и мягкой рукой сглаживать складки на его лбу, который он, «господин дома», морщит, может быть, задумываясь над своими глупостями. Короче, господин профессор рисует женщину и брак, которые едва ли существуют один раз на сто случаев и которые едва — ли вообще могут существовать. Но он не видит и не знает многих тысяч несчастных браков и большинства женщин, не имеющих возможности вообще выйти замуж, как и тех миллионов, которые с утра до вечера должны вместе с мужьями, подобно вьючным животным, изнурять себя, чтобы добыть кусок хлеба. Горькая и суровая действительность скорее смахнет здесь поэтическую краску, чем рука стряхнет цветочную пыль с крыльев мотылька. Стоило бы только взглянуть на этих бесчисленных мучениц — и поэтически разрисованная картина профессора была бы разрушена, а его набросок испорчен. Те женщины, которых он видит, составляют лишь ничтожное меньшинство, и чтобы они стояли на высоте своего времени — в этом можно сомневаться.
Часто говорится: «Лучшим мерилом для культурности народа является положение, занимаемое женщиной». Это так, но мы покажем, что наша прославляемая культура отнюдь не высока. В своем сочинении «Die Horigkeit der Frau» («Зависимость женщины») — заглавие характеризует воззрение автора на положение женщины — Джон Стюарт Милль говорит: «Жизнь мужчин сделалась более домашней. Прогрессирующая цивилизация налагает больше оков на мужчину в его отношениях к женщине». Относительно это верно, если между мужем и женой существуют искренние супружеские отношения, но сомнительно, можно ли это сказать даже о значительном меньшинстве. Разумный муж поймет, что в его собственных интересах, чтобы жена вышла из узкого круга хозяйственной деятельности в общественную жизнь и ознакомилась бы с течениями времени. «Оковы», которые он этим налагает на себя, не тяготят. С другой стороны, возникает вопрос, не внесла ли современная жизнь такие факторы в супружеские отношения, которые еще больше, чем раньше, разрушают брак?
Брак в большой степени сделался предметом материальной спекуляции. Мужчина, желающий жениться, стремится вместе с женой получить и состояние. Это являлось уже в прежние времена главнейшей причиной того, что дочери, исключенные из наследования, когда отцовский род был решающим, снова получили права наследства. Но никогда брак не был так цинично, так открыто предметом спекуляции и простой денежной сделки, как теперь. В настоящее время спекуляция браком часто ведется с таким бесстыдством, что постоянно повторяемая фраза о «святости» брака оказывается настоящей насмешкой. Это явление имеет, как и все, свою основательную причину. Никогда в прежние времена значительному большинству людей не было так тяжело подняться до известного благосостояния, как теперь, но и никогда законное стремление к достойному человека существованию и наслаждению жизнью не было таким всеобщим. Кто не достигает задуманной цели, ощущает это тем тяжелее, потому что все считают себя имеющими одинаковое право на радости жизни. Формально не существует ни сословных, ни классовых различий. Каждый хочет достигнуть того, что он по своему жизненному положению считает целью, достойной его стремлений. Но много званых и мало избранных. Чтобы в буржуазном обществе один мог жить в довольстве, двадцать других должны бедствовать. И чтобы один мог предаваться всем наслаждениям, сотни и тысячи должны жить в нужде. Но каждый хочет быть в числе избранных, и он хватается за всякое средство, которое, как ему кажется, приведет его к цели, если только он не слишком сильно себя скомпрометирует. Одним из самых удобных и ближе всего лежащих средств достижения преимущественного социального положения является денежный брак. Жажда наивозможно большего количества денег, с одной стороны, и сильное желание титулов и чинов-с другой, находят, таким образом, в более высоких слоях общества обоюдное удовлетворение. Здесь смотрят на брак большей частью как на торговую сделку, он является договорным союзом, который с внешней стороны уважается обеими сторонами, в остальном же каждая сторона поступает слишком часто по своим наклонностям. [95]
95
Для полноты упомянем еще браки по политическим соображениям в высших кругах. При этих браках существовала, и для мужчины опять-таки в большей степени, чем для женщины, молчаливо установленная привилегия на внебрачные отношения в зависимости от настроения и желания. Было время, когда считалось хорошим тоном, если князь имеет по крайней мере одну любовницу; это, так сказать, принадлежало к княжеским атрибутам. Так, по Шерру, известный своей солидностью Фридрих-Вильгельм I, король прусский (1713–1740), был, по крайней мере для виду, в связи с одной генеральшей. А с другой стороны, всем известно, что, например, у Августа Сильного, короля Польши и Саксонии, было 300 незаконнорожденных детей, а у Виктора-Эммануила, короля итальянского (re galantuomo), осталось после смерти 32 внебрачных ребенка. Еще недавно существовала живописно расположенная маленькая немецкая резиденция, в которой находилась приблизительно дюжина изящных вилл, выстроенных соответствующим «отцом страны» как место отдыха для своих отставных любовниц. На эту тему можно написать толстые тома, и действительно существует обширная библиотека об этих пикантных событиях. Внутренняя история большинства европейских княжеских дворов и дворянских семей для всякого знакомого с ними представляет беспрерывную Chronique scandaleuse. Ввиду подобных фактов особенно необходимо, чтобы пишущие историю сикофанты не только ставили бы вне всяких сомнений «законность» различных, следующих друг за другом «отцов страны и матерей страны», но также постарались бы выставить всех их примером домашних добродетелей, верными супругами или добрыми матерями Авгуры еще не вымерли, и, подобно римским, они живу г еще и в настоящее время невежеством масс.
В каждом сравнительно большом городе есть особые места и дни, когда высшие классы встречаются главным образом для того, чтобы поощрять заключение браков. Эти сборища поэтому получили подходящее название «брачных бирж». Ибо как на бирже, так и здесь главную роль играют спекуляция и торгашество, и здесь не обходится без обмана и шарлатанства. Офицеры, завязшие в долгах, но еще могущие похвастаться старым дворянским титулом, прокутившиеся великосветские развратники, которые у супружеской пристани хотят восстановить свое расстроенное здоровье и потому нуждаются в сиделке, фабриканты, купцы, банкиры, стоящие иной раз перед банкротством и тюрьмой и желающие быть спасенными, наконец, все, стремящиеся получить или увеличить капитал и богатство, наряду с чиновниками, надеющимися на повышение, но нуждающимися в данный момент в деньгах, — все они являются клиентами брачных бирж и ведут брачный торг. При этом нередко безразлично, какова будущая жена: молода или стара, красива или безобразна, стройна или горбата, образованна или необразованна, благочестива или легкомысленна, христианка или еврейка. Ведь знаменитый государственный муж сказал: «Следует очень рекомендовать брак между христианским жеребцом и еврейской кобылой». [96] Этот характерный образ, заимствованный из конюшни, находит себе, как показывает опыт, живое одобрение в высших классах нашего общества. Деньги сглаживают все недостатки и уравновешивают все пороки. Немецкое уложение о наказаниях (§§ 180 и 181) карает сводничество каторгой или тюрьмой, но если родители, опекуны или родственники сводят на всю жизнь «своих детей, опекаемых или родственников с нелюбимым мужчиной или с нелюбимой женщиной только ради денег, ранга или другой выгоды, тогда не может вмешаться ни один прокурор, а между тем и здесь совершается преступление. Существуют многочисленные прекрасно организованные брачные бюро, а также сводни всевозможного рода, ищущие себе добычи в лице кандидатов и кандидаток, стремящихся к «святому таинству брака». Подобные дела особенно выгодны, когда «работа» совершается для членов высших сословий. В 1878 году в Вене велся уголовный процесс против одной сводни по обвинению в отравлении, окончившийся ее осуждением на 15 лет каторги. Процессом было, между прочим, установлено, что бывший французский посланник в Вене, граф Банневиль, за приобретение себе жены заплатил этой женщине 22 тысячи гульденов. Точно так же и другие члены высшей аристократии были в этом процессе сильнейшим образом скомпрометированы. Некоторые государственные органы в течение многих лет предоставляли этой женщине свободу в ее темной и преступной деятельности. Их мотивы после сообщенного не вызывают сомнений. В германской столице рассказывают подобные же истории, они повседневное явление везде, где имеются ищущие брака. За последнее десятилетие предметом брачного барышничества для нуждающегося в деньгах европейского дворянства особенно стали являться дочери и наследницы богатой североамериканской буржуазии, нуждающейся в рангах и званиях, которые нельзя получить на их американской родине. О таких фактах характерные сведения дают сообщения, появившиеся осенью 1889 года в немецкой печати. Так, например, один титулованный промышленный рыцарь в Калифорнии рекомендовал себя как брачного агента в германских и австрийских газетах. Предложения, полученные им, достаточно показали, какое представление о «святости» брака и его «этической» стороне господствует в соответствующих кругах. Два прусских гвардейских офицера, принадлежащих к старейшему прусскому дворянству, выразили готовность пойти на брачные предложения, так как у них обоих вместе, как они. откровенно сознавались, было более 60 тысяч марок долгу. В своем письме к своднику они говорили буквально следующее:
96
См. «F"urst Bismarck und seine Leute» von Busch.
«Само собой разумеется, что денег вперед мы не уплатим. По своему счету Вы получите после свадебного путешествия. Рекомендуйте нам только дам, против семей которых не может быть поднят вопрос о приличии. Точно так же очень желательно познакомиться с дамами возможно приятной наружности. Если потребуется, то мы передадим (для дискреционных целей) наши фотографии Вашему агенту, который объяснит нам подробности, покажет фотографии и т. д. С полнейшим доверием мы рассматриваем все это как дело чести (!) и естественно требуем того же от Вас. Мы ожидаем скорого ответа через Вашего здешнего агента, если Вы такового имеете.
Барон фон М. Артур фон В.
Берлин, Фридрихштрассе, 107, 15 декабря 1889 года».
Один молодой немецкий дворянин, Ганс фон X., писал из Лондона, что он пяти футов десяти дюймов роста, принадлежит к древнему дворянскому роду и находится на дипломатической службе. Он сознавался, что его состояние вследствие несчастливых пари на скачках сильно пострадало и он поэтому вынужден высматривать богатую невесту, чтобы иметь возможность покрывать дефицит. Он готов тотчас предпринять путешествие в Североамериканские Соединенные Штаты.
Упомянутый рыцарь утверждал, что кроме многих графов, баронов и т. д. предлагали себя в качестве кандидатов для вступления в брак три принца и шестнадцать герцогов. Но богатых американок жаждут не только титулованные господа, но и буржуа. Так, например, лейпцигский архитектор Макс В. требовал себе невесту, которая кроме денег должна обладать еще красотою и образованием. Из Келя-на-Рейне молодой фабрикант Роберт Д. писал, что он удовольствуется невестой всего лишь с 400 тысячами марок приданого, и вперед обещал сделать ее счастливой. Но к чему ходить так далеко, когда хорошие примеры можно найти так близко. Достаточно бросить взгляд на многочисленные брачные объявления больших буржуазных газет, чтобы найти такие брачные предложения, которые могли быть сделаны только совершенно опустившимися людьми. Уличная проститутка, по горькой нужде, занимающаяся своим ремеслом, сравнительно с подобными бракоискателями — прямо образец приличия и добродетели. Социал-демократический издатель, принявший в свою газету подобное объявление, был бы исключен из своей партии. Буржуазная же пресса нисколько не гнушается этими объявлениями: они приносят деньги, и она, подобно императору Веспасиану, полагает, что деньги non olet (не пахнут). Это, конечно, не мешает той же прессе возмущаться разрушительными для брака тенденциями социал-демократии. Более лицемерной эпохи, чем наша, никогда не бывало!
В настоящее время объявления большинства наших газет сделались бюро для браков. Всякий, как мужчина, так и. женщина, раз под рукой нет подходящей партии, доверяет свою сердечную потребность благочестиво-консервативным или нравственно-либеральным газетам, которые за деньги и без красивых слов заботятся о том, чтобы друг друга нашли одинаково настроенные души. Выборками одного дня из ряда больших газет можно заполнить целые страницы. При этом иногда обнаруживается интересный факт, что стараются даже духовное лицо путем объявления заполучить в супруги и, наоборот, духовное лицо ловит на удочку супругу. Иногда бракоискатели при условии хорошего приданого обещают смотреть сквозь пальцы на то, что их будущая супруга уже раньше поскользнулась. Одним словом, нельзя лучше прибить к позорному столбу нравственное падение известного круга нашего общества, как при посредстве подобного рода брачных сделок.
Глава девятая
Разложение семьи
1. Рост расторжений браков
Государство и церковь при подобном «святом браке» также играют далеко не красивую роль. Как бы ни был убежден государственный чиновник или священник, которому приходится совершать брак, что стоящая перед ним пара сведена самыми грязными мотивами, как бы ни ясно было, что жених с невестой не подходят друг к другу ни по возрасту, ни по физическим и духовным свойствам — пусть, например, невесте двадцать лет, жениху же — семьдесят или, наоборот, пусть невеста молода, красива, жизнерадостна, жених же стар, развращен, угрюм, — все равно представитель государства или церкви не противится этому браку. Супружеский союз «освящается», и освящается с тем большей торжественностью, чем выше вознаграждение за «священное таинство».