Женщина может все. Байки психологинь
Шрифт:
– Ну, в общем, у нас похожие специальности. И зарплаты. К сожалению.
Поколение высоких материальных стремлений.
Я не могла поверить, что со мной разговаривает 17-летняя девушка. Тембр и интонации голоса были взрослыми, рассуждения – взвешенными, как будто прожиты и выверены годами. Любопытно было бы познакомиться с этой профессионалкой. Но пришлось предупредить:
– Скорее всего, нам придется переформулировать то, как вы ставите проблему. Если вам это интересно, приезжайте.
Она согласилась, и мы встретились.
Света была чудо как хороша и сексапильна. Было ли это результатом ее профессионализации или природа так одарила девицу, затрудняюсь сказать. Большие голубые глаза, огромные розовые губы, длинные, натуральный блонд, волосы, крутые бедра – и к этому всему интересный такой, немаленький бюст. Ничего себе розанчик! Она вся излучала сексуальные флюиды, так что нельзя было смотреть, не жмурясь и не отводя взгляд в сторону.
Итак, от матери она с головой ушла в секс по телефону.
– Работу я свою люблю, – как будто она работала учительницей младших классов. – Но скоро уйду оттуда. Достигла потолка. Я хочу быть психологом, как вы.
Фу ты, ну ты! Кто-то ей сказал, что я работаю «грамотно и не подсаживаю клиентов», то есть не ставлю их от себя в зависимость, чтобы качать деньги. О, она хорошо понимала, в чем соль отношений с клиентом! Но тогда я сдрейфила. Мой путь в психологию был прост до постыдного – золотая медаль в школе, красный диплом в университете, быстро и с блеском защищенная диссертация, а потом куча международных наград. Но! В свои 17 я еще и не целовалась! Черт, при всем своем интеллекте я бы так не смогла!
И наш первый очный разговор показался мне исключительно тяжелым. Я никак не могла воссоздать целостную картину жизни Светы и ее ближайшего окружения. От растерянности впала в назидательность – передо мной сидел ребенок, с которым не разговаривал-то никто по-людски, и меня понесло поучить ее уму разуму. Думаю, я просто боялась узнать правду, чувствуя, что она ужасна, а этот разговор только начало истории, похожей на череду пыток. Против правил, я не могла говорить со Светой на «вы» и не могла сказать ей «нет».
– Понимаешь, Света, в психологи идут две группы людей: одна большая, вторая маленькая. Маленькая – это люди с высокой психологической устойчивостью, они и сами не пропадут, и другим не дадут. А большая – это все остальные, с хроническими внутренними трудностями. Они идут в профессию в надежде подлечиться, справиться с собой, с близкими, с руководством. У тебя какой случай?
– Надеюсь, первый. Мне кажется, я единственный здоровый человек в семье.
– И этот единственный здоровый человек зарабатывает деньги сексом по телефону?! Будем лечиться пожизненно...
– Да, я чувствую, что это не совсем здорово. Но привыкаешь. И потом, это приносит доход. Никакое другое занятие не приносит достаточно денег, чтобы содержать себя и квартиру.
Она была права: попробуйте устроить своего ребенка на подработки, чтобы его не кинули с зарплатой, не унизили или не заставили работать сверхурочно.
– Секс по телефону – это суррогат секса, а значит, и проституции. Ты исполняешь заветные интимные желания незнакомого мужчины за деньги.
– Но я же с ними не трахаюсь! – Она требовала уважения к себе и своей работе. Как какая-нибудь немецкая проститутка. У нас правозащитное движение точно выйдет на свет скорее из борделей, чем из шахт, потому что уровень самооценки у проститутки в России выше, чем у шахтера.
– Вопрос не в этом. Вопрос в том, сможешь ли ты выстраивать полноценные отношения с любимым человеком после такого опыта насилия? Насилия над собой, над своими желаниями.
– Это точно, – задумалась Света. – Я не могу встречаться с мальчишками. Я вижу, как рентген, что у них в голове, и я точно знаю, что из каждого из них я сделаю за одну минуту. Одним голосом. Но что поделаешь? За все надо платить. Конечно, хочется любви, нежных, а не биологических отношений.
– А у тебя с мамой были теплые отношения?
– В том-то и дело, что нет! Она человек суровый. С собаками нельзя расслабляться – иначе загрызут.
– Похоже, ты быстро нашла себе сходную среду – вольер с возбужденными мужиками. Расслабишься – потеряешь клиента.
– Мне кажется, мужчина вообще не способен любить. Мне теперь трудно представить, что он хочет не вульгарного, примитивного секса, а чего-то человеческого.
– Ну, секс тоже часть человеческой жизни...
– А есть ли просто любовь? – она по-детски вернула меня на землю.
– Есть, девочка. Но тебе не любви хочется, тебе хочется заботы. Так, чтобы как теплым одеялом кто-то прикрывал от всех невзгод. И ты ее обязательно получишь, но для этого придется поменять работу. Иначе любовь мимо пройдет. Каждый день на тебе по двадцать раз ставят клеймо и внушают, что ты только сексуальный объект.
– Я обязательно поменяю, вот только выучусь, как вы, на психолога.
Это звучало убийственно, примерно как «Возьмите меня к себе, в этот умный, тонкий, красивый мир!»
– Ну и чего же ты хочешь от матери? Может, депутат – ее шанс? Женщине сорок пять, ей тоже нужна поддержка, как и тебе. Ей-то он ничего не сделал плохого?
– В том-то и дело, что она тратит время напрасно. Депутат младше ее на восемь лет. Да и есть у нее уже молодой любовник...
II
Девочка все больше и больше меня озадачивала, с каждым пассажем картина менялась и утяжелялась. Расползалась, как плохо пропеченный пирог.
Так у матери был любовник!