Женщина на заказ
Шрифт:
— За исключением тебя.
— Я не в счет. Для тебя куда важнее твоя подруга Кэролин. Как она поживает?
— Я давно ее не видела, — поспешила с ответом Мелис.
— Ну, хоть с ней-то ты можешь поддерживать связь! — Его голос смягчился. — А еще лучше приезжай сюда и позволь мне над тобой поработать. Я всегда считал тебя одним из своих незавершенных шедевров.
— Это лишь делает меня неповторимой. Не беспокойся обо мне.
— Ты требуешь невозможного.
— Я приеду, если буду в тебе нуждаться. До свиданья, Кемаль. Передай привет Маризе.
Он немного помолчал:
— Я
— Я тоже люблю тебя, Кемаль, — прошептала она и положила трубку.
У нее защипало глаза, когда она посмотрела на телефон. Его голос вызвал в душе много горьких воспоминаний, но ей ни за что не хотелось бы пропустить этот звонок.
— Мелис!
Она подняла голову и увидела Джеда, стоявшего в дверях с кофейником и двумя чашками на подносе. Она тряхнула головой, чтобы отогнать воспоминания.
— Быстро ты управился. Пожалуй, сейчас я не отказалась бы от кофе.
— Я управился быстрее, чем ты думаешь. Я стою в этих дверях последние пять минут. — Он подошел к ней и с громким стуком поставил поднос на стол. — Арчер?
Мелис покачала головой.
— Не ври! — прикрикнул на нее Джед. — Я же вижу, что ты лжешь!
— Я не лгу тебе. — Мелис задумалась. — Это был Кемаль, мой старый друг.
— И поэтому ты выглядишь так, будто собираешься… Кто он такой, этот Кемаль?
— Я же сказала: он мой друг. Нет, больше, чем друг. Он мой спаситель. Он забрал меня из кафаса. Знаешь, что это означало для меня?
— Нет, и не уверен, что хочу знать.
— А почему? — язвительно усмехнулась Мелис. — Разве тебе не любопытно?
— Конечно, любопытно. Я об этом думал. Но не настолько я любопытен, чтобы лезть в душу. В этом меня обвинить нельзя. Чувствую, что дело серьезное.
— Лезть в душу? Как мелодраматично! — Мелис с трудом перевела дух. — Все не так, как ты думаешь. Ты ничего у меня не отнимаешь. От меня не убудет, если ты узнаешь про кафас. Кэролин сказала мне как-то раз, что только виновные должны испытывать стыд. Я отказываюсь стыдиться. Все равно в какой-то момент Арчер наверняка вступит с тобой в контакт и вольет эту отраву тебе в ухо.
— «От меня не убудет» — это не довод. Мне этого мало. Ты сама-то хочешь мне все рассказать?
Мелис вдруг поняла, что ей просто необходимо рассказать о себе. Этот разговор с Кемалем всколыхнул слишком много воспоминаний. Она подавляла их в себе, задыхалась, и не было рядом Кэролин, которая могла бы ее освободить и утешить.
— Да… пожалуй.
Джед отвернулся от нее.
— Ладно, расскажи мне про кафас.
— Это означает «золотая клетка». Это было что-то вроде эксклюзивного клуба в Стамбуле. — Мелис вскочила и подошла к краю ланая. — К нему примыкало еще более экзотическое место: гарем. Бархатные диваны, панели ажурной золоченой резьбы. Роскошь во всем: ведь клиентами были люди исключительно влиятельные и богатые. Это был бордель для удовлетворения любых сексуальных вкусов. Я была его обитательницей в течение шестнадцати месяцев.
— Что?
— Мне они показались шестнадцатью годами. Дети живут настоящим, причем настолько интенсивно, что не могут себе
— Дети? — изумленно переспросил Джед.
— Мне было десять лет, когда меня продали в гарем. Мне было одиннадцать с половиной, когда я его покинула.
— Боже! Ты говоришь — продали? Но как?
— Обычное дело в белой работорговле. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда я была годовалым ребенком. Родственников у меня не было, поэтому меня поместили в детский дом в Лондоне. Довольно приличное место, но, к несчастью, директору нужны были деньги на оплату карточных долгов. Поэтому он периодически объявлял кое-кого из детей «сбежавшими». «Сбежав», они неизменно оказывались в Стамбуле.
Мелис замолчала. Казалось, она вернулась в свое прошлое, забыв о присутствии Джеда. Но через несколько мгновений продолжала окрепнувшим голосом:
— Ему требовалось очень много денег, и за это он должен был поставлять им совершенно особый товар. Они сочли, что я идеально подхожу по всем параметрам. Блондинка, нежный румянец детства, и при этом я обладала еще одним крайне ценным для них качеством. Я казалась… уязвимой. Это считалось важным фактором. Педофилы обожают охотиться на хрупких детей. Это придает им еще больше могущества в собственных глазах. Хозяин борделя решил, что меня можно будет предлагать и обычным клиентам, когда я немного подрасту. Для него я оказалась ценным приобретением.
— Как звали хозяина?
— Это неважно.
— Это важно. Я избавлю мир от этого сукина сына. Как его зовут?
— Ирмак. Он уже мертв. Он был убит, когда Кемаль забрал меня и других детей из гарема.
— Хорошо. Это тот самый Кемаль, который тебе звонил?
— Кемаль Немид. — Теперь говорить стало легче. Кемаль был частью не только кошмара, но и хороших времен. — Это он привез меня из Турции в Чили. Он был мне как брат родной. Я прожила с ним почти пять лет.
— Я думал, ты жила с Луисом Дельгадо.
— Откуда ты знаешь, что я… — Ее губы дрогнули. — Ну, ясное дело, ты решил разузнать обо мне как можно больше «жареного». Я сказала тебе хоть что-нибудь, чего ты раньше не знал?
— Уилсон ничего не знал об этом самом кафасе, — мрачно ответил Джед. — Он знал только о твоей жизни в Чили с Луисом Дельгадо.
— Дельгадо — это и есть Кемаль. У него было пестрое прошлое, и он решил сменить нам имя. Он назвал меня Мелисандой…
— А потом сбагрил тебя с рук, и тебе пришлось жить с Лонтаной? Мировой парень!
Мелис яростно повернулась к нему.
— Да, он мировой парень! — прорычала она. — Ты ничего не знаешь! Он бы меня не бросил. Никогда! Это я от него сбежала. Он собирался в Штаты и хотел, чтобы я поехала с ним. Он собирался начать новую жизнь.
— Тогда почему ты сбежала?
— Я стала бы для него обузой. Пять лет я сидела у него на шее. Я его связывала. Он все для меня делал. Я была на грани нервного срыва, когда покинула кафас. Он добыл мне врача, он послал меня в школу, он всегда готов был прийти на помощь, когда я в нем нуждалась. А потом настала пора его отпустить.