Женщина с Эрта. Книга 1
Шрифт:
Дед раскрыл рот, взглянул на Мальгрэна, на свою папку, и рассмеялся.
– Вы правы, юноша.
Папка была взята с предельной осторожностью, бумажки водворены на место, завязочки завязаны. Дедушка наблюдал за всеми этими действиями с невинным видом, а потом у него проскользнул необычайно проницательный и лукавый взгляд.
– Если мне не изменяет зрение, юноша, я имею честь видеть капитана Мальгрэна Данко?
Тут уж капитан Данко застыл на секунду с открытым ртом, но он быстро его захлопнул.
– А с кем я имею честь разговаривать? – поинтересовался он.
– О, зовите меня Элайджа, юноша, – дедушка пригладил пышную седую шевелюру, окружавшую его голову, словно пух одуванчика, и, улыбнувшись так, что от глаз побежали добрые морщины-лучики, протянул руку для рукопожатия.
Неизвестно почему, но Мальгрэну от его улыбки стало тепло, как от летнего солнышка. Он пожал руку дедушке и спросил:
– Вы куда-то направлялись, Эладжа? Может, вас проводить?
– А… А я шел в архив, собственно… А вы?
– Какое совпадение, и я тоже.
– Тогда пойдемте вместе, если вы не против. Хотя, капитан… – дед мазнул по нему хитрым взглядом, – Вы не похожи на того парня, который просиживает штаны в библиотеке.
Мальгрэн искренне расхохотался, этот дед нравился ему все больше и больше.
– Вы правы, но у меня есть несколько вопросов…
Дальше они уже шли вместе, и постепенно разговор становился все более оживленным и интересным.
***
В этот же день командор отряда сопровождения обратился к командованию летного комплекса «Альбатрос» с просьбой предоставить доступ к секретной архивной сети. Те уклончиво отвечали, но не отказали. Делом занялась служба безопасности, обещали оформить все формальности в кратчайшие сроки. Бэнгс вздохнул. Три дня.
А что бы он сказал, узнай о том, что Мальгрэн без всяких формальностей вышел на самого Гендельштейна? Впрочем, Мальгрэн и сам не знал этого, потому что исторические документы не содержали ни одного портрета Элайджи Гендельштейна, вероятно, из соображений секретности.
***
Если бы у Мальгрэна была какая-то определенная цель, или четкое задание, возможно, он и начал бы дело по-другому. Стал бы методично копаться в поисках истины в первой инстанции. И, вероятнее всего, кроме головной боли и красных глаз, благоприобретенных от бесплодных поисков, ничего интересного за один день не обнаружил. Потому что не знал, где искать. А поскольку цели определенной не было, он не знал, что искать, и где искать, это делало предстоящее занятие особо увлекательным.
Милый старикан Элайджа оказался на удивление интересным собеседником. Определенно, из числа тех, кого ни почтенный возраст, ни седина не могут превратить в старика. Они навсегда остаются любопытными мальчишками. До самой смерти.
А тут вышло, что эти двое, мальчишки, молодой и старый, нашли друг друга. Когда они добрались до отсека, в котором помещался архив, дедок сделал заговорщическое лицо, приложил палец к губам и поманил Мальгрэна за собой. Это было достаточно неожиданно, но капитану Данко вдруг сделалось ужасно весело, он мотнул головой в сторону камеры на потолке, но дед просто отмахнулся.
– Пошли, – сказал он и двинулся дальше по коридору в сторону небольшой служебной двери, ведущей то ли в кладовку, то ли в туалет.
Дверь отпиралась обычным доисторическим ключом, какие Мальгрэну приходилось видеть только в винтажных фильмах. И уж совершенно неуместным это казалось на космолете, где каждая дверь имела код доступа на консоли. Это, конечно, должно было навести его на какие-то мысли, и оно навело. Но сейчас, вступая с трепетом в тот полутемный хламник, он чувствовал себя открывателем иных миров, и все вопросы оставил на потом.
Дедушка Элайджа зажег свет. Мальгрэн в очередной раз поразился, потому что он нажал на клавишу и включил лампочку накаливания. Лампочку накаливания! Когда везде освещение было энергосберегающим и запускалось автоматически или словом. Это ж… это ж… Мальгрэн решил ничему не удивляться.
А дедушка тем временем живо пощелкал еще по нескольким клавишам на одном из раритетных монстров доисторической электроники, которых тут было великое множество. Сделав это, дед удовлетворенно потер руки:
– Ну вот, нас тут не было.
– Что? – не понял Мальгрэн.
– А, – рассеяно ответил Элайджа, – Стер картинку на камерах.
У капитана Данко слегка отвисла челюсть. Это вот на этом вот ржавом железе можно…?! Очевидно, выглядел он глупо, потому что, когда осознал, что на него как-то странно смотрят, сделал невинное, придурковатое, но бодрое лицо.
– Садись. Погоди, я заварю чаек, – дедушка завозился на захламленном столе, на котором можно было найти что угодно, вплоть до ископаемых членистоногих.
Это не шутка, маленький скелетик какого-то животного украшал хаотическое нагромождение бумажных книг, венчая композицию. Хотя книги, да еще печатные, сами по себе являлись чем-то ископаемым.
Чайник тем временем, кстати, тоже ископаемый, как и все тут, закипел. Элайджа заварил самый настоящий листовой чай, щедро насыпав его прямо в большие, темные от чая и времени, но, похоже, чистые кружки. Аромат распространился по каморке, заставив Мальгрэна прикрыть глаза от удовольствия. А Элайджа сел в потертое крутящееся кресло напротив и, отхлебнув горячий райский напиток из своей кружки, спросил:
– Ну, чего ты там хотел узнать? Спрашивай, парень.
Мальгрэн взглянул на деда из-под бровей. Тот не выглядел напряженным, скорее, наоборот, казалось, дедушка предвкушал некое удовольствие, как от хорошей игры. Тогда парень расслабился, потому что тоже обожал играть. И задал таки свой первый вопрос:
– Я бы хотел узнать побольше о преобразователях. Побольше того, что преподают в летной школе, или того, что есть в общедоступном информационном поле.
Элайджа снова отхлебнул, кивнул и начал: