Женщина, вернувшаяся с холода
Шрифт:
– Позиция действительно была на холме, – доложил прапорщик.
– Это понятно, что-нибудь еще обнаружил?
– Использованный «Шмель». Оставил для ментов.
– Отпечатки?
– Нет! Стрелок, судя по всему, работал в перчатках.
– В итоге пустышка?
– Но почему? Наверху, внизу, на подходе неизвестный оставил след от натовского армейского ботинка.
– Сейчас все «духи» поголовно носят такие ботинки.
– Такие, но не совсем. Наш стрелок, видимо, особо за обувью не следил, поэтому не обратил внимания, что правый каблук ботинка стоптан с внешней стороны. Немного, но стоптан.
– Он что,
– Не знаю. Вряд ли, скорее, правая нога слегка волочится, а это может быть результатом и перелома, и ранения.
– Так, стрелок, следовательно, меченый. Но это, по большому счету, не дает нам ничего.
«УАЗ» вывернул с грунтовки на разбитую горную дорогу, остановился и посигналил.
Почти тут же к машине спустились Ильин и Игнатюк, и Шалов повел машину к части.
– Что видели, Виталий? – повернулся Веселов к Ильину.
– Позиция снайпера находилась там, где мы определили ранее. Повторяю, стрелок мог завалить всех, кроме тебя.
– Это я уже слышал.
– Винтовку и гильзу забрал с собой. Уходил по южному склону в безымянное ущелье, откуда есть выход на дорогу. Там его ждал иностранный внедорожник, предположительно, джип или «Форд».
– Значит, стрелок оставил свои следы, раз вы по ним вышли в ущелье?
– Только в одном месте, где камень сменяет трава. Этого хватило, чтобы определить вероятное направление отхода неизвестного снайпера.
– Что за след?
– След от правого ботинка. Армейского ботинка натовского образца. Правая сторона каблука слегка стерта, то есть снайпер волочит правую ногу, но не сильно. А что?
– Да ничего особенного, Виталик, если не считать того, что и тот «дух», что стрелял из «Шмеля» по дому в ауле, оставил на позиции точно такой же след, – откинулся на сиденье Веселов.
– Значит?..
– Значит, Виталик, ты был прав, неизвестный сначала обстрелял пустой дом в ауле, а затем отошел на позицию, ожидая нашу машину. Что совершенно не говорит о том, что снайпер имел целью именно меня. Его цель вообще не ясна. Будем думать. А точнее, пусть думают Сорокин со своим заместителем.
«УАЗ» прибыл в часть без двадцати два. Остановился у штабного модуля.
– Вы на отдых, – обернулся к подчиненным Веселов, – а я к командиру.
– Я с тобой, командир! – тут же встрепенулся Ильин.
– Не терпится высказать начальству свое особое мнение? – усмехнулся капитан. – Что ж, высказывай! Все, пошли. Встретимся в модуле, повышенную боевую готовность пока не снимать.
Веселов и Ильин направились в отсек отряда общего штабного модуля войсковой части, а «УАЗ» поехал в парк боевых машин.
В кабинете командира отряда Веселов и Ильин застали подполковника Сорокина и его заместителя, майора Скворцова.
Дмитрий хотел доложить, но Сорокин прервал его вопросом:
– Почему за все время выхода к Кара-Юрту ты ни разу не соизволил выйти на связь, товарищ капитан?
– Потому, товарищ подполковник, что в этом не было никакой необходимости.
– А снайперский обстрел у поворота к аулу на горной дороге?
– Менты, что ли, сообщили?
– Ты на вопрос отвечай, капитан.
– Ну, тогда разрешите доложить все по порядку, а тем более что старший лейтенант Ильин желает довести до вас свое особое мнение по поводу обстрела машины снайпером.
– Вот как? Лады. Присаживайтесь.
– Согласно вашему приказу, – развернул карту Веселов, – специальная подгруппа второй диверсионно-штурмовой группы под моим командованием на армейском «УАЗе» в 10.00 начала марш из расположения части в аул Кара-Юрт, где в 4 часа утра по дому главы сельской администрации неизвестным лицом был произведен выстрел из реактивного огнемета одноразового применения «Шмель». Задача подгруппы состояла в осмотре места применения «шайтан-трубы» и определении последствий проведенной огневой атаки на мирный, в общем-то, аул…
– Задачу подгруппы повторять не надо, – прервал его командир, – докладывай о ходе ее реализации.
– Есть, товарищ подполковник!
Веселов вкратце доложил результаты выезда к месту происшествия. Выслушав его и старшего лейтенанта Ильина, майор Скворцов спросил Дмитрия:
– Значит, ты считаешь, что снайпер просто промахнулся, в момент выстрела потеряв цель, и далее работать не стал, опасаясь ответных действий спецназа?
– Так точно, товарищ майор, – ответил Веселов.
– А я вот больше склоняюсь к версии старшего лейтенанта Ильина и думаю, что снайпер имел задачу уничтожить командира группы, я не говорю лично тебя, для этого нет никаких оснований, но охотился он, по-моему, за старшим машины.
– Как бы то ни было, – вмешался в разговор Сорокин, – но у нас под боком в зоне ответственности отряда объявился стрелок. Он подорвал дом в Кара-Юрте и обстрелял машину со спецназом, замечу, обстрелял с заранее выбранной позиции. И стрелял он в командира группы. Что все сие означает, сейчас гадать бесполезно. Боевики вполне могли решить начать охоту на командование отряда. Но напрягает тот факт, что слишком сложную схему применил вражеский снайпер, дабы вызвать под обстрел нашу группу, а подрыв дома, считаю, был проведен как раз для того, чтобы в Кара-Юрт отправилось подразделение отряда. Исходя из всего этого, приказываю быть осторожными, без дела по гарнизону не шастать, избегать прохождения участков территории части, которые могут быть обстреляны из поселка, а я свяжусь с разведкой, она пробьет через своих агентов ситуацию. Какие-либо контрмеры на данном этапе применять бессмысленно, подождем, посмотрим, что будет дальше. Вопросы ко мне есть?
У офицеров вопросов не было, и Сорокин их отпустил.
Глава вторая
Прошло почти девять месяцев, как старший лейтенант Бестужев с помощью своего друга и командира капитана Веселова вернулся из плена наемников банды покойного уже Бахшана. После встречи с женой Ларисой, бесед в Федеральной службе безопасности и служебного расследования в ВДВ командование вынесло вердикт – старший лейтенант Бестужев попал в плен, будучи тяжело ранен, без сознания, следовательно, не имел возможности оказать сопротивление противнику. В плену с сепаратистами не сотрудничал, несмотря на многочисленные попытки боевиков переманить на свою сторону офицера-десантника. В результате был приговорен к публичной казни, чему имелось документальное подтверждение – приговор, который должен был быть зачитан перед казнью. Благодаря успешно проведенной боевой операции диверсионно-штурмовой группы 36-го отряда специального назначения Сергей был освобожден. Претензий со стороны органов безопасности к Бестужеву быть не могло.