Женщины для развлечений
Шрифт:
Делая глубокие дыхательные движения, он помассировал основание черепа большими пальцами рук. Нижними поверхностями кулаков прошёлся по рукам, торсу и ногам, легонько их поколачивая. Кожу закололо, стало теплее. Холодная, сырая погода Англии холодит кровь. Нужно её разогнать.
Скинув рисовые шлёпанцы, Сон начал бег на месте — колени повыше, руки ритмично двигаются. Через пять минут остановился, начал делать вращательные движения шеей и руками. Разминки недостаточно. Таэквандо — это, главным образом, удары ногами. Необходима хорошая растяжка, чтобы бить на высоту головы.
Сон подошёл к камину и, взявшись
Затем сразу перешёл к спаррингу ногами, это такая форма тренировки, в которой запрещаются движения ногами. Применяя передние, боковые и задние удары ногами, он напал на воображаемого противника, поражая сначала голову, затем тело.
Наконец уставший Сон упал в кресло, весь мокрый от пота. Строгая умственная и физическая дисциплина таэквандо требует полной отдачи. Однако это боевое искусство, которому уже полторы тысячи лет, формирует у человека решительность и несокрушимый дух. Сону после тренировок проще было справляться со всеми жизненными трудностями.
Обтерев потное лицо и шею, он надел и зашнуровал штиблеты. Включил магнитофон. Когда послышался голос Фреда Астэйра, а пел он известную вещь «Не нужно слов, и так прекрасно», Сон начал чечётку в медленном ритме. Танец всегда помогал ему расслабиться. И думалось лучше. Закрыв глаза, он прислушался к голосу Астэйра. Усталость уже не чувствовал. Проблемы и страхи перестали его беспокоить. Танец — лучшие мгновения жизни. Он стал напевать вместе с Астэйром.
Путешествуя за границей, Сон обычно всеми делами занимался в отеле, до последней минуты скрывая от клиентов — в каком. А в день покупки клиентам приказывалось сидеть у телефона, ожидая, когда он позвонит и скажет, куда они должны немедленно приехать. Безумием было бы полностью рассчитывать на чью-то защиту, охрану. Сам умей принять меры предосторожности.
Танцуя чечётку, он мысленно прослеживал структуру дня. Взять поддельные деньги и бумаги до появления клиентов. Решить, оставить ли вырученные от продажи деньги в Англии у Ровены или отправить в Сеул. Получить у Ровены кредитные документы, покрывающие восемь миллионов долларов, которые он дал ей прошлым вечером. Сказать Давиду Митле, чтобы заказал билеты на Монреаль.
Из Монреаля они поедут в Нью-Йорк на прокатной машине, пересекут канадско-американскую границу подальше от таможни и пограничников. Хихикая, Сон щёлкнул каблуками. Все дороги ведут к прекрасной девочке, Тоуни. Она будет хныкать вначале, может быть, но в его руках станет мёдом, вскоре и станет. Со временем научится чувствовать любовь так же как он и жить только для этой любви.
Сегодня он рассчитывал сделать четыре миллиона долларов на всего лишь двух покупателях. Один был семифутовый нигериец с племенными шрамами на лице, который держал туристическое агентство на Тэрлоу-стрит — и активно занимался махинациями со страховкой и кредитными карточками. Второй — индийская пара, они зарабатывали на жизнь, организуя браки, а в свободное время занимались контрабандой золота, брильянтов и наркотиков. Сон раньше ни с кем из них не имел дел, но рекомендации им дали хорошие.
Ровена поручилась за индийцев, которые иногда подыскивали ей азиатских детей, если на таких появлялся
Однако же с каждым часом его расписание становилось всё плотней. У него оставалось всего четыре дня, чтобы собрать остальную часть тридцати миллионов Ёнсама — иначе Бритва с ним разделается. Успеть-то он успеет. Наверное, но с запасом не более суток.
В Нью-Йорке намечены продажи, которые должны принести ему одиннадцать миллионов долларов. В конечном счёте у него получатся необходимые тридцать миллионов плюс ещё три миллиона прибыли. Но только если удача не подведёт.
Самым приятным в этом деле были три миллиона прибыли. Они позволят ему несколько месяцев не заниматься подделкой денег, а только танцевать чечётку и лепить из маленькой американки идеальную женщину для развлечений. Только благодаря деньгам Сон мог жить и чувствовать себя счастливым. А тот, кто не верит, что деньги критически важны для выживания, пусть попробует собрать тридцать миллионов долларов за три недели под угрозой смерти.
Дневной свет уже просачивался в окно, когда в гостиную, зевая и почёсывая пах, вошёл Давид Митла, босой и в коротком махровом халате. Не обращая внимания на Сона, он плюхнулся на софу, потянулся за телефоном на кофейном столике и заказал завтрак на троих.
У камина Сон сделал поворот на триста шестьдесят градусов, трижды щёлкнул каблуками и опять повернулся. На софе Митла закурил сигарету, выдохнул струю дыма в потолок и поинтересовался, во сколько они с Чои должны забрать товар — так Митла называл фальшивки Сона.
— В девять тридцать, — ответил Сон. — У тебя и Чои есть полтора часа, чтобы позавтракать и одеться. Я уже звонил, вас ждут. Всё готово. Чои уже встал?
Митла фыркнул.
— Он встал. И открыл настежь оба окна. У меня на носу выросла сосулька, и я ушёл.
Сон хихикнул. Он-то жил один в комнате, а Митле и Ханю досталась комнатушка поменьше на двоих, израильтянин злился, хотя обычно это и скрывал.
Стройный бородатый Митла всегда вёл опасную жизнь, жизнь действия и интриги, о ней он никогда никому не рассказывал, даже жене, которая в Израиле успешно занималась бизнесом. Она знала только, что у мужа ненасытная страсть к войне, сражается он по всему миру с четырнадцати лет и уже потерял счёт людям, которых убил. И ещё она знала, что он может вернуться к ней в гробу — или исчезнуть, без следа и навсегда.
Митла получал огромные деньги за свою работу телохранителя у Пака Сона, больше, чем ему платили за обучение телохранителей и убийц для Медельинского наркокартеля в Колумбии. Потому он и мирился с тем, что у него всегда сосед по комнате — двадцатишестилетний боец Чои, который однажды сломал человеку спину за то, что он ему наступил на ногу в дискотеке.
Каждое утро Чои, человек упрямый и надменный, повсюду носивший с собою серебряную медаль за дзюдо, проделывал две тысячи отжиманий от пола, а потом несколько минут укреплял ноги гусиной ходьбой. Потом десять минут занимался медитацией у открытого окна, какая бы ни была холодная погода. Если окна не открывались, Чои подкручивал кондиционер.