Женщины-маньяки
Шрифт:
Палач, чувствуя свою вину, решил ее исправить: он обложил священника большим количеством хвороста. Но огонь продолжал гореть только снизу и выжег нижнюю часть тела осужденного. Ноги Ридли обуглились до черноты, скупые мужские слезы буквально вырвались из его расширенных глаз, но не оттого, что он пожелал плакать, а оттого что он терпел нестерпимую боль — так сильны были его мучения! Доктор Ридли ревел как зверь, умоляя его прикончить. Он не мог сгореть по-человечески, как допустим, его брат во Христе Гуг Латимер. Это было похоже на самый настоящий ад
Он, корчась в страшных муках, взывал время от времени к богу:
"Господь, будь милостив ко мне! Помогите огню подняться, я не могу сгореть".
Он находился в агонии до тех пор, пока один
Итак, двое злейших врагов королевы Марии были жестоко казнены. Но у "неистовой Католички" оставался еще один сильный противник. И его она тоже сожгла на костре. В 1556 году. Его звали Томас Кранмер.
Томас Кранмер являлся ярким представителем протестантизма, его духовным лидером. Это был выдающий человек того времени. В 1539 году он переиначил Библию на свой лад и написал к ней предисловие. В народе ее называли "Кранмеровой" или "Большой" Библии. Именно этой книгой в свое время пугали Марию. Кранмер упразднил обряд поклонения кресту, приказал закрывать иконы на время поста и снять украшения из материй. После смерти Генриха VIII Кранмер усилил свое политическое влияние. Регенты и сам молодой король слушали его, открыв рот внимая каждому его слову. По его приглашению в Англию стали приезжать известные протестантские богословы — Мартин Буцер, Тремеллио, Фагиус, Мартир им были предоставлены должности, бенефиции и кафедры в университете. Неистовая католичка уничтожила все церковные преобразования Кранмера, и заключила его в тюрьму, обвинив в заговоре с целью свержения ее с престола. Маниакальное пристрастие к католицизму и жажда мести заставили Марию отдать приказ казнить главного врага и идеолога Томаса Кранмера путем сожжения. Королева при этом заручилась поддержкой Папы Римского. Но казнь постоянно откладывалась. Кранмер притворился, что духовно сломался. Он хотел жить и продолжать дело протестантизма. Шесть раз Кранмер отказывался от своей веры и подписал акт, где отрекался от своих религиозных убеждений и признавал главенство Папы Римского. Но это не смягчило Марию.
Кранмера привели в церковь св. Марии в Оксфорде, где он должен был клятвенно подтвердить свое отречение. Но вопреки ожиданиям священников, главный еретик Англии произнес речь, в которой торжественно подтвердил непоколебимость прежних убеждений и отказался от подписанного им отречения. "И так как моя рука погрешила — воскликнул он, — написав то, что было противно моему сердцу, то она первая и будет наказана: когда я пойду в огонь, она сгорит первая".
21 марта 1556 г. его привязали к столбу, завалили хворостом и поленьями и зажгли костер.
"Вот рука", — крикнул Томас на прощание. — "Пусть же она первая и вынесет наказание!"
И он терпеливо держал ее в пламени. Но огонь разгорался все сильнее и сильнее и вскоре Кранмер скончался от болевого шока. Прошло еще некоторое время — и от главного протестанта страны остался лишь обугленный дымящийся труп. И вечно сопровождающий этот вид казни тошнотворный запах жженых волос и мяса. Вот они превратности судьбы: сегодня ты был человеком могущественным, все тебя боялись и почитали, ты купался в роскоши и славе, а теперь тебя нет. Ты не существуешь. Вместо тебя — лишь дым, сажа и зола. Подул ветер — и развеял тебя окончательно. Был Кранмер — и нет
Вот так Мария расправлялась со своими идейными врагами. Она сама даже придумывала пытки. Жертве наносили порезы острым предметом и сыпали на них соль. Еретик корчился в ужасных муках. Потом с жертвы сдирали кожу, начиная с ног и до головы, то есть свежевали как свиней. Пытки и были главным орудием королевы в деле уничтожения иноверных. Ведь для судей главное было признание обвиняемого. А пытки помогали это сделать. Они были настолько мучительными и ужасными, что практически многие признавали свою вину. Допросы с пристрастием длился часами, а то и днями. Судьи даже перекусывали между истязаниями и продолжали дальше свое черное дело. Не щадили ни детей, ни беременных женщин ни стариков. И даже если кто-то выдерживал пытки, их все равно признавали виновными: у палачей была бурная фантазия и изобретательный и коварный ум. Если кого-то оправдывали, то это были уже не жильцы, а калеки. Некоторых суд освобождал еще до вынесения приговора по причине их болезни или физической дряхлости. Такие попадали или в богадельню, или в приют.
Мария любила морально "ломать" еретиков. Любила когда человек отрекался от своей протестантской веры и признавал ее веру — католическую. Это для нее был триумф, тожество идеи.
"Сила человека — в вере", — говорила она. — "И втройне он сильнее, когда не отказывается от нее ни при каких обстоятельствах".
Это она судила по себе. Ее жизнь так заставила думать.
…Однажды королева присутствовала в пыточной в одном замке. Привели человека из окружения Кранмера. До этого к нему применяли простую пытку: засунули его руки и ноги в деревянные колодки и несколько дней морили голодом.
И вот он измученный, с пересохшими от жажды губами стоит перед Марией. За руки его крепко держат два дюжих стражников.
"Ты знаешь, кто я?" — спросила женщина у еретика.
Он ответил что знает. Она — ее величество, королева Англии.
" Ты — протестант?.. Ясно. Выходит, для тебя божественным откровением считается молитвенник Кранмера?"
Тот кивнул.
Мария сказала, что протестантизм — вера дьявола, а молитвенник Кранмера — его проделки. Сына дьявола она публично сожгла, развела его прах по ветру, пошлет на костре и его — отступника веры.
Еретик улыбнулся:
"Допустим я — протестант, Вы — ваше величество — католик. Но мы оба веруем в нашего господина, Иисуса. Зачем нам друг друга преследовать жечь убивать. Разве апостол Павел не говорил сии слова: "Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях"…
Королева усмехнулась. А зачем тогда, они, протестанты, жгли и уничтожали и монастыри и монахов и католиков. Ведь Христос сказал: "Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей" Таким людям Христос говорил: "Ваш отец Диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи" А то, что они прикрывались именем Бога и делали вид, что исполняют Его волю, а на самом деле убивали, насиловали и грабили — это все их неправда. И нет никакого оправдания тем, кто, называя себя христианином, продолжает преследовать другого брата во Христе лишь только потому, что тот верит в Бога иначе.
Пленник, выслушав речь венценосной особы, сказал, что никогда не имел ненависти к католикам. Он выполнял свой долг.
"Пускай будет такая правда. Верно, тебя заставляли совершать злодеяния слуги дьявола. И Латимер, и Ридли, и Кранмер. Но их уже нет. Тебе нечего опасаться. А не желаешь ли ты, заблудшая душа, прейти в нашу веру и послужить королеве Англии?" — поинтересовалась Мария.
Он помотал головой. Разве его величество будите уважать того кто предает свою веру? Вряд ли.
По губам Марии скользнула скептическая усмешка.