Женщины в эпоху Крестовых походов

К концу XI в. Восток уже в течение пяти столетий был разделен между христианской Византийской империей и арабскими мусульманскими государствами.

Византийской империя, несмотря на постоянное влияние восточной культуры, еще сохраняла могущество, некогда присущее единой Римской империи античных времен. Правители Византии сумели сохранить систему платной гражданской службы и дисциплинированную профессиональную армию.

Глубокая пропасть, образовавшаяся между западной и восточной ветвями

Сами мусульмане тоже были разделены. Между собой враждовали Багдадский и Каирский халифаты, появилась и третья сила — турки-сельджуки — мусульмане, пришедшие из Туркестана. Их предводитель Сельджук утвердился в Бухаре и соединил турок в один народ, названный по его имени. Долгое время кочевое племя сельджуков промышляло грабежом и разбоями, затем турки поступили на службу к багдадским халифам, провозгласив себя вождями мусульман-суннитов. Тем самым халиф стремился сохранить религиозное равновесие в своей армии, где все ключевые посты были заняты шиитами.

Багдадский халиф возвысил одного из преемников Сельджука и даровал ему титул султана — царя Востока и Запада, повелителя верующих. С тех пор турецкие султаны стали истинными властителями Багдадского халифата. Один из них, Алп-Арслан (Храбрый Лев), направил свои взоры на восточные окраины Византийской империи.

В 1071 г. его войско столкнулось близ армянского города Манцикерта около озера Ван с огромной византийской армией под командованием императора Романа IV Диогена. Несмотря на численное превосходство, греки были разбиты, а император взят в плен. После этого уже ничто не могло остановить вторжение сельджуков в Малую Азию.

После смерти Алп-Арслана его наследники не смогли прийти к соглашению относительно выбора преемника, и султанат распался на несколько государств. Глава одного из них, иконийский султан Солиман, в 1081 г. захватил греческую Никею, находившуюся всего в 150 км от Константинополя, и сделал ее столицей новой провинции, которую глумливо назвал Римским султанатом. Христиане, проживающие на захваченных территориях, остались в своих домах, но уже как подданные сельджуков, обязанные платить подушную подать; церкви у них были отняты.

Другие турецкие вожди завоевали Сирию, которой в течение целого столетия владели египетские халифы. Сельджукские князья появились в Антиохии, Дамаске, Алеппо и Триполи.

Силы Византии были ослаблены, поскольку ей приходилось воевать сразу на два фронта. Греческим владениям в Южной Италии угрожали норманны, незадолго до этого отвоевавшие у мусульман Сицилию. В роковой год битвы при Манцикерте город Бари, последний оплот Византии в Италии, пал под ударами норманнов. После победы норманнский предводитель Роберт Гвискар переправился с войском на другой берег Адриатического моря, взял византийский порт Дураццо и направил свои отряды в Северную Грецию. У василевса не осталось сил, чтобы его остановить.

Некогда огромная и могучая Восточная Римская империя сжалась до размеров маленькой Греции и оказалась под угрозой полного уничтожения.

В результате дворцового переворота к власти в Византии пришел Алексей Комнин. Он происходил из знатной византийской семьи, которая гордилась своими древними воинскими традициями. когда Алексей в 33 года с помощью блистательной комбинации взошел на престол, за его плечами уже были десятилетия военных кампаний в Эпире, во Фракии, в Малой Азии. Его усилия по защите страны не имели больших успехов, но грекам помогло провидение: почти одновременно умерли султан Алп-Арслан и Роберт Гвискар. Византия получила передышку. Однако опасность не миновала. Такой трезвый политик, каким был Алексей, это понимал. Тогда-то он и обратился за помощью к христианам Запада.

Папский престол в то время занимал Урбан II, в миру — Эд де Шатильон, бывший епископ Остии. Этот высокомерный ученый аристократ из Шампани был непреклонным сторонником главенства папы над всем христианским миром. Но в отличие от своего предшественника Григория он обладал врожденным лоском и дипломатической тонкостью, которых так не хватало человеку, ставшему его идейным вдохновителем. В 1089 г. на Соборе в Мельфи он провозгласил запрет на отлучение византийского императора от Церкви, что и подвигло Алексея обратиться к Латипской церкви за прямой помощью. Весной 1095 г. на церковный Собор в Пьяченце прибыла представительная делегация из Византии.

Урбан осознавал необходимость оказания помощи Византийской империи в ее борьбе с турками. Одновременно он заботился об обеспечении свободного доступа богомольцев к Святому Гробу.

Святой Гроб, то есть гробница Христа, воздвигнутая в Иерусалиме христианскими императорами, была вожделенной целью, высшей мечтой тысяч христиан. Покаянное паломничество к Святому Гробу стало искупительным подвигом — ради него люди сознательно обрекали себя на лишения и смерть. Уже много лет паломничество было неотъемлемой частью праведной жизни. Стремление достигнуть святости или замолить грехи путешествием в Иерусалим «сделалось до того всеобщим, что толпы пилигримов ужасали своим числом те страны, по которым они проходили; хотя они еще не искали битв, но уже называли себя «войском Господним»», — писал Г. Мишо.

Самый доступный путь в Святую землю пролегал по морю. Туда отправлялись на купеческих кораблях из южно-итальянских портов.

Паломникам угрожали ужасные кораблекрушения и не менее ужасные пираты. Сухопутный маршрут был намного легче, особенно после того, как Венгрия приняла христианство. Длинный путь по территории Византийской империи был сравнительно безопасен — но только до завоевания греческих земель турками-сельджуками. Еще свежа была в памяти христиан судьба семи тысяч паломников из прирейнских областей Германии, которые близ палестинского города Рамла попали в засаду и были перебиты мусульманами.

На церковном Соборе в Клермонс (Франция) папа Урбан II говорил о тех бедах и превратностях, которые терпит на Востоке христианская Византия, о страданиях ее граждан, оказавшихся под гнетом сельджуков. Он рассказывал о жестоких притеснениях христианских паломников, направляющихся в Святую землю Иерусалимскую.

«Предпримите путь ко гробу Святому; исторгните ту землю у нечестивого народа и подчините ее себе», — взывал папа. И сердца слушателей откликнулись.

По словам Ордерика Виталия, «Иерусалимский поход был предпринят по наущению свыше; огромное число народов Запада чудесным образом соединилось в одно тело, и, образуя из себя единое воинство, с жаром и радостью отправилось в восточные страны, чтобы воевать с язычниками». Не менее 300 000 крестоносцев отправились на «освобождение страны, где стояли ноги Господа».