Женщины викторианской Англии: от идеала до порока
Шрифт:
От слуг требовалось исправно исполнять свои обязанности, быть аккуратными, скромными и, главное, незаметными. Многочисленные христианские общества выпускали брошюры для молодых слуг, с такими многообещающими названиями, как «Подарок горничной», «Лучший друг служанки», «Какой должна быть прислуга». Юным служанкам давали следующие рекомендации:
«Не думай слишком много о жаловании, гораздо лучше служить в благополучной и приветливой семье.
Не огрызайся и не дерзи. В случае пропажи предложи обыскать свои вещи.
Не сплетничай с торговцами и другими слугами.
Не кипятись, если холл или лестницу, которую ты только что вымыла, сразу же забрызгали грязью неосторожные
Не оставляй свечи гореть без надобности.
Не забывай молиться тщательно и регулярно».
Горничные немало терпели от вздорных и придирчивых хозяек, но доставалось и самим нанимательницам. В 1879 году в Лондоне прогремел процесс над ирландкой Кейт Уэбстер. Отсидев четыре года за кражу, Кейт переехала в Лондон, где работала уборщицей, но вместе с грязью и пылью очищала хозяйские дома и от вещей. В 1873 году Кейт устроилась служанкой – в семью некоего капитана и вступила одной ногой на честную дорожку, но не тут-то было. Служанку соблазнил проезжий молодец, и в апреле 1874 года она родила сына. Хозяева выгнали беспутную горничную вместе с младенцем, нанимать ее тоже никто не торопился, и Кейт вернулась к занятию, для которого не требовались рекомендации, – к воровству. Но и воровка из нее была никудышная, о чем свидетельствуют многочисленные отсидки.
Экономка. Иллюстрация из книги «Головы людей, или Портреты англичан», 1840.
В 1879 году, устав от тюремных порядков, Кейт Уэбстер решила вновь попробовать себя в роли горничной. Наняла ее миссис Джулия Марта Томас, бывшая учительница, дважды вдова, особа довольно эксцентричная. Миссис Томас проживала на Парк-роуд в Ричмонде, близ трактира «Дыра в стене», но домоседкой не была. Родственники уже свыклись с ее внезапными отъездами, когда она без предупреждения срывалась с места и путешествовала по стране. Именно поэтому хватились ее не сразу.
Кейт Уэбстер не сумела ужиться с новой хозяйкой: миссис Томас раздражала как ее неряшливая работа, так и загулы в кабаках. В конце концов, она собралась уволить служанку, о чем предупредила ее загодя, чтобы она успела найти другую работу. Уходить налегке Кейт не хотелось. Воскресным утром 2 марта 1879 года миссис Томас по своему обыкновению ушла в церковь, но так и ерзала на скамье. Кейт все еще оставалась дома, как бы не украла что-нибудь ценное. Но служанка приготовила хозяйке сюрприз пострашнее. По возвращении миссис Уэбстер из церкви между женщинами вспыхнула ссора, и Кейт столкнула хозяйку с лестницы, после чего схватила ее за горло сильными ручищами и душила до тех пор, пока та не испустила дух. Далее начался кровавый гротеск, который чувствительные читатели, в принципе, могут и пропустить.
К извечному вопросу «Где спрятать труп?» убийца подошла практично: расчленила его мясницкой пилой, сожгла внутренности и весь день вываривала в огромном медном котле части тела бывшей нанимательницы. Образовавшийся жир она продала соседям (после у них наверняка пропала тяга и к смальцу, и к мясным продуктам вообще), а останки сложила в ящик. Не помещалась только голова. Засунув ее в черную сумку, Кейт надела хозяйкино платье и отправилась к знакомым. Сумку она прихватила с собой и избавилась от нее в тот же день. В гостях Кейт похвалялась, будто тетка оставила ей наследство, так что теперь у нее наступит райское житье. Более того, она даже попросила найти ей агента по недвижимости, чтобы продать тетин дом! А пока суд да дело, она принялась распродавать вещи миссис Томас.
Мало-помалу окружающие заметили неладное. Приятель помог Кейт дотащить зловещий ящик до моста, где его якобы должны были забрать, но, уходя, услышал громкий всплеск. На следующий же день речной рабочий обнаружил страшную находку и оповестил полицию. А как только знакомые миссис Томас прознали, что какая-то незнакомка назвалась ее именем и расхаживает в ее нарядах, они сразу подняли тревогу. Кейт вместе с сынишкой попыталась бежать в Ирландию, но 28 марта
Няни
Возможно, услышав про английскую няню, вы вспомните «само совершенство» Мэри Поппинс, или Пегготи, ангела-хранителя Дэвида Копперфилда, или даже собаку Нану, опекавшую маленьких Дарлингов в «Питере Пене». Образ уютной нянюшки в старомодном чепце, особы простой, заботливой и бесконечно терпеливой, был по душе англичанам. Но идеал идеалом, а что же на самом деле творилось в детских?
Англичанки испокон веков препоручали заботу о своих отпрысках чужим людям. Так поступали женщины всех сословий: даже бедняки, в особенности незамужние матери, отдавали малышей на «фермы младенцев», нечто среднее между детским садом и концентрационным лагерем. Родители обязывались вносить за ребенка месячную плату, а если забывали, их малыш очень скоро покидал земную юдоль – фактически то был способ умертвить незаконнорожденного ребенка, не марая рук. Добрая нянюшка-«фермерша» обо всем позаботится.
К счастью, большинство родителей нанимало нянек не ради душегубства. К XIX веку сошла на нет средневековая практика отсылать детей на воспитание к кормилицам, да и профессия кормилицы встречалась редко. Матери вняли увещеваниям врачей и начали сами вскармливать младенцев грудью. Раз уж материнство было возведено в идеал, уклоняться от любых его аспектов считалось неприличным. Кроме того, где найти идеальную кормилицу, не только чистоплотную, но и высоконравственную? А то мало ли какие грехи ребенок всосет с ее молоком. Даже в XIX веке сохранялось поверье, что грудное молоко оказывает влияние на внешность и характер ребенка. Марго Акуит, 1864 года рождения, писала в своей биографии: «Из всей нашей семьи только моя сестра Шарлотта была высокого роста. Моя матушка связывала ее рост – как, впрочем, и ее миловидность – с тем фактом, что ее кормилица, Дженет Мерсер с фермы в Иннерлейтене, отличалась красотой и статью».
Наступила эпоха нянь. Благодаря достижениям медицины младенческая смертность пошла на спад, население стремительно росло, а семьи, которые сейчас сочли бы многодетными, в XIX веке были в порядке вещей. В 1830-х годах в английских семьях насчитывалось в среднем 6—7 детей! У поэта Эдварда Лира было 20 (!) старших братьев и сестер. Как уследить за такой оравой? Вся надежда на няню, а еще лучше на несколько. Согласно статистике, в 1871 году из 1 303 000 слуг 100 тыс. ухаживали за детьми. Всего лишь 7,7% – цифра невелика, однако нужно учесть, что младших нянек зачастую записывали в обычные горничные.
Если в небогатых домах одна и та же служанка готовила обед, мыла полы и вытирала детям носы, в усадьбах аристократов за слугами закреплялись определенные обязанности. Узкая специализация коснулась и нянек: детской заведовала старшая няня, которой угождали несколько помощниц. Именно так дела обстояли в королевской семье. Барон Стокмар, советник молодой Виктории, порекомендовал ей поставить во главе детской знатную даму, «хорошо образованную и с безупречной репутацией». Старшей няней для королевских отпрысков стала фрейлина леди Литтлтон, добросердечная вдова, вырастившая пятерых детей. Леди Литтлтон души не чаяла в малышах и искренне радовалась, что даже на склоне лет (ей перевалило за 50) может принести пользу. Днем она присматривала за Викторией, Альбертом Эдуардом, Алисой и Альфредом, а по вечерам писала королеве подробные отчеты об их здоровье, поведении, успехах в учебе. Справиться с принцами и принцессами было нелегко: Берти огрызался и таскал сестер за волосы, Вики любила приврать, а Алиса закатывала скандалы, за что ее нередко шлепали. Тем не менее, леди Литтлтон отлично справлялась со своими подопечными и учила их простым истинам – говорить правду, любить родителей и Отца Небесного, помогать ближним, уважительно относиться к слугам и простому народу. Дети Виктории и Альберта, как один, обожали свою «няню Лэддл».