Женщины
Шрифт:
Я снова начал рисовать. На этот раз у меня по-настоящему получилось: громадный зеленый волк ебет рыжую, ее огненные волосы отлетели назад, а зеленый волчище засаживает ей меж задранных ног. Она беспомощна и покорна. Волчище пилит, себя не помня, а над головой пылает ночь, дело происходит под открытым небом, и длиннорукие звезды с луной приглядывают за ними. Все жарко, жарко и полно цветом.
– Хэнк…
Я подскочил. И обернулся. Джоанна. Я схватил ее за горло:
– Я же велел тебе, черт бы тебя
57
Я прожил у нее пять дней и ночей. Потом у меня вставать перестал. Джоанна отвезла меня в аэропорт. Она купила мне новый чемодан и кое-что из одежды. Я терпеть не мог их аэропорта Даллас – Форт Уорт. Самый бесчеловечный аэропорт в США.
Джоанна помахала мне рукой, и я поднялся в воздух…
Путешествие до Лос-Анджелеса прошло без приключений. Я сошел с самолета. Интересно, что там с моим «фольксвагеном». Поднялся на лифте к стоянке и машины не увидел. Наверное, оттащили. Потом перешел на другой край – вот он. Получил я лишь штрафной талон за неположенную парковку.
Я поехал домой. Квартира выглядела как обычно – везде бутылки и мусор. Надо прибраться. Если бы кто-нибудь увидел ее в таком состоянии, меня бы упрятали в дурдом.
Раздался стук. Я открыл дверь. Тэмми.
– Привет! – сказала она.
– Здравствуй.
– Ты, должно быть, ужасно спешил, когда уезжал. Все двери открытыми оставил. Черный вход вообще настежь. Слушай, пообещай, что никому не скажешь, если я тебе кое-что расскажу.
– Ладно.
– Сюда приходила Арлина, звонить с твоего телефона, по межгороду.
– Ладно.
– Я пыталась ее остановить, но не смогла. Она была на колесах.
– Ладно.
– Где ты был?
– В Галвестоне.
– Чего ради ты так сорвался? Ты ненормальный.
– Мне в субботу опять улетать надо.
– В субботу? А сегодня что?
– Четверг.
– Куда поедешь?
– В Нью-Йорк.
– Зачем?
– На чтения. Мне прислали билеты две недели назад. И я получу процент со сборов.
– О, возьми меня с собой! Я Дэнси у мамы оставлю. Я тоже хочу!
– Тебя мне брать не по карману. Это съест мой заработок. У меня в последнее время большие траты были.
– Я буду умницей! Я буду такой умницей! Я ни на шаг от тебя не отойду! Я по тебе очень скучала.
– Я не могу, Тэмми.
Она подошла к холодильнику и взяла пиво.
– Ты просто хуй на меня клал. Все эти твои стихи про любовь – сплошной треп.
– Они были не треп, когда я их писал. Зазвонил телефон. Мой редактор.
– Где ты был?
– В Галвестоне. Материал собирал.
– Я слышал,
– Да, и Тэмми тоже хочет поехать, это моя девушка.
– Ты ее с собой берешь?
– Нет, я не могу себе этого позволить.
– А сколько?
– Триста шестнадцать долларов туда и обратно.
– Тебе в самом деле хочется ее с собой взять?
– Да, наверное.
– Ладно, бери. Я вышлю тебе чек.
– Ты это серьезно?
– Да.
– Прямо не знаю, что сказать…
– Не стоит. Вспомни только Дилана Томаса.
– Меня им не убить.
Мы попрощались. Тэмми потягивала пиво.
– Ладно, – сказал я, – у тебя есть дня два-три на сборы.
– Ты хочешь сказать – я еду?
– Да, за тебя платит мой редактор.
Тэмми подпрыгнула и облапала меня. Она целовала меня, хватала за яйца, дергала за хер.
– Ты славнющий мой старый ебила!
Нью-Йорк. Если не считать Далласа, Хьюстона, Чарлстона и Атланты – наихудшее место, где мне доводилось бывать. Тэмми кинулась на меня, и мой хуй восстал. Джоанна Дувр не все себе оттяпала…
58
В ту субботу мы вылетали из Лос-Анджелеса в 3.30 дня. В 2 я поднялся и постучал к Тэмми. Дома ее не оказалось. Я вернулся к себе и сел. Зазвонил телефон. Тэмми.
– Слушай, – сказал я, – нам бы уже об отлете подумать. Меня в Кеннеди люди будут встречать. Ты где?
– Мне шесть долларов на рецепт не хватает. Я «куаалюды» покупаю.
– Где ты?
– Сразу на углу бульвара Санта-Моника и Западной, примерно в квартале. Аптека называется «Сова». Мимо никак не пройдешь.
Я положил трубку, залез в «фольксваген» и поехал за Тэмми. Остановился в квартале от угла бульвара Санта-Моника и Западной, вышел и огляделся. Аптеки не было.
Я снова забрался в «фольк» и поехал дальше, ища глазами ее красный «камаро». В конце концов я его увидел – пятью кварталами дальше. Я остановился и зашел в аптеку. Тэмми сидела в кресле. Дэнси подбежала и скорчила мне рожу.
– Мы не сможем взять с собой ребенка.
– Я знаю. Мы ее высадим у моей мамы.
– У твоей мамы? Это же три мили в другую сторону.
– Это по пути в аэропорт.
– Нет, это в другую сторону.
– У тебя шесть баксов есть? Я дал Тэмми шесть.
– Встретимся у тебя. Ты собралась?
– Да, я готова.
Я поехал обратно и стал ждать. Наконец я их услышал.
– Мама! – говорила Дэнси. – Я хочу «Динь-Дон»!
Они поднялись по лестнице. Я стал ждать, когда они спустятся. Они не спускались. Я поднялся. Вещи Тэмми сложила, но сама стояла на коленях перед чемоданом, то открывая, то закрывая ему «молнию».