Женюсь на первой встречной-поперечной
Шрифт:
С криками: «Мамочка!» — выскакиваю из-за кустов и бегу прямо в воду. Забывая, что платье надо снять. Так в нем и окунаюсь.
— Вот и пойми этих женщин… С нами не купалась, как уходить — в озеро лезет, — слышу с берега. — Лика! Ты там жива?
— Да… — чувствую, что вода жутко холодная, и на улице уже совсем нежарко. Уж лучше бы потерпела. Как теперь идти? Зуб на зуб не попадает.
— Выходишь? Или остаешься? — Максим нервно посматривает в сторону тропинки.
— Выхожу. Ай! — стопу пронзает острая боль. Парни кидают рюкзаки и оба ко мне.
—
— Нога?
— Да, — шиплю. — Там в воде что-то…
— Коряга?
— Не знаю. Наступать больно…
— Вот же напасть! И как теперь? — причитает Максим. — Бери ее на руки и тащи.
— Макс, утихни. Сильно болит? — помогает из воды выбраться и осматривает ступню. — Здорово ты напоролась… Надо аптечку.
— В рюкзаке есть.
Усаживают меня на пенек и начинают проявлять заботу. Максим о своем джипе сокрушается, а Рос перебинтовывает под моим руководством ногу. Не зря же я первую помощь в горах изучала. Хоть что-то пригодилось.
— Идти сможешь?
— Могу прыгать на одной ноге.
— Так и вторую недолго повредить.
— Рос, а давай ее тут оставим? Она нам одни заботы приносит! — Лобанов делает хитрое лицо. Пугаюсь.
— Я пойду, как-нибудь… только не оставляйте, — цепляюсь за Сафина.
— Не пойдешь. Макс, ты иди один. Мы с Ликой тут останемся. Приедешь за нами, как колесо сменишь.
— Ладно, парочка Твикс, — бубнит. — Пошел. Не поминайте лихом.
Остаемся вдвоем. Я в мокром платье и с разодранной ногой. Хороша…
— Холодно? — смотрит. Киваю. — Надо костер.
Удивительно, но довольно быстро в его ловких руках разгорается огонь. В ход идут сухие ветки и уже через пятнадцать минут начинаю согреваться.
— Рос… Ты не сердишься? — спрашиваю, погладывая на парня. Он сидит на корточках рядом и поддерживает огонь.
— Нет.
— Правда?
— Угу, — поднимает глаза.
— Спасибо…
Хочется вытянуть ногу, но боюсь нарваться на новый муравейник.
— Неудобно?
— Потерплю.
Сафин несколько минут думает, а потом идет и принимается за кипучую деятельность. Смотрю с изумлением. Откуда он знает, как ставить палатку?! И зачем это делает?
— Не знаю, сколько Макс с колесом провозится и что там за гараж. А скоро ночь. И комаров все больше… зажрали, — машет руками. — Тебе бы в сухое переодеться. Возьми мою рубашку, — быстро стягивает и мне сует. Наверное, зря я про него так плохо думала. Хороший он. Добрый. Просто сам по себе. Интересно, что за семья у него? За все время ни слова ни про мать, ни про отца.
— Отвернешься?
— Ага, — уходит. Избавляюсь от мокрого наряда. В рубашке приятно. Пахнет бабушкиным кондиционером для белья и Ростиком. Зарываюсь носом в воротничок, вдыхаю.
— Давно бы попросила, если так нравится, — смеется. Хочется сквозь землю провалиться. Не знала, что он подсматривает за мной. — Палатка готова.
— Лихо. Молодец.
— Перенести тебя? Хочешь лечь? — Запихивает туда спальный мешок.
— Лучше у костра еще посижу.
Сафин кипятит чай и садится рядом.
— Прикинь, у нас свадьба сегодня была, — смотрит на меня, а я глупо улыбаюсь. Даже не верится. Столько событий за день, кажется, утро было так давно…
— Поздравляю, ты очень удачно женился, — чокаюсь металлической кружкой.
— Горько? — поднимает бровь. Пробую чай.
— Ну точно несладко…
Договорить не получается, потому что новоиспеченный муж решает-таки меня поцеловать. Чашка с чаем выпадает из рук. Обхватываю его шею и наслаждаюсь новым приятным ощущением, которое так давно не испытывала. С Ваней на последнем ряду не так было. И даже нога перестает болеть. Есть лишь костер и тишина. И мы вдвоем. Уже женатые, но еще только начинаем понимать свои едва зарождающиеся, но очень приятные и томительные чувства. И целый рой бабочек кружится в животе от этого пьянящего летнего вечера.
Мальчик из помойки
Ростислав
Лика странная. Загадочная, притягательная и очень красивая. Как я сразу не заметил?
Сидит у меня на коленях и в моей рубашке. Волосы влажные, разметались по плечам. Ей без этих косичек Медузы Горгоны гораздо лучше. Заправляю прядь за ухо. Снова целую. Смущается. А мне как быть? Как не торопить события, когда такая девчонка рядом? Да еще и лес, палатка… С другой бы уже давно делили один мешок на двоих. А Лику страшно тронуть. И от этого еще сильнее хочется.
— Рос, давай не будем… пока… — щеки румяные. — Я еще не готова.
Врет, точно знаю.
— Ладно, до золотой свадьбы хочешь подождать? — свожу к шутке.
Хихикает, толкая меня в бок.
— Расскажи о себе. Мы ведь незнакомы совсем, — в глазах отблески пламени от костра. Как тут на вопросах сосредоточиться?
— Не о чем рассказывать…
— Не поверю. В тридцать два стать известным и суперуспешным айтишником… Откуда столько ума и таланта? Родители помогли?
Мда. Если девушка хочет убить настрой на романтику, то лучше всего это сделать именно так. Спросить про семью.
— Я не знаю, кто мои родители.
— Как это?!
— Вот так. Я беспризорник.
Лика таращит глаза.
— До четырех лет не помню свою жизнь. Говорят, что нашли меня около мусорного бака, что-то доставал и ел.
— Боже! — девчонка закрывает рот рукой. Вижу сочувствие? Нет, мне оно не нужно. Продолжаю:
— Нашли меня и в детский дом отвели. Там прожил до четырнадцати лет. Был тихим, замкнутым. Но развивался на удивление быстро. Читал книги, хорошо учился. На одной из олимпиад меня заметили. Оттуда попал на международную и выиграл грант на учебу. Ну а дальше времени зря не терял. Все конкурсы мои были, посыпались первые заказы, потом новый грант. К счастью, мне повезло. Правительство поддерживает даровитых детей. В шестнадцать я уже был высокооплачиваемым фрилансером и экстерном окончил один из самых престижных ВУЗов. Стажировка заграницей, выход на заинтересованных лиц, создание компании. И работа двадцать четыре на семь. Вот и все.