Жерар Депардье. Чрезмерный человек
Шрифт:
– Каких героев из реальной жизни вы предпочитаете?
– Никаких.
– Ваши любимые режиссеры?
– Феллини, Бастер Киттон.
– Ваши любимые актеры и актрисы?
– Такие музыкальные инструменты, как Мишель Симон, Катрин Денев и все другие, обладающие своим неповторимым звучанием.
– Что вы больше всего ненавидите?
– Глупость.
– Как бы вы хотели умереть?
– А кто вам сказал, что
Вопрос. – Чему призвана служить женщина?
Депардье. – Рожать детей. Пытаться создать семью. Возбуждать.
– А мужчина?
– Любить женщину, быть, когда надо, сильным.
– Ваше самое большое огорчение?
– Слышать смех, когда самому не смешно.
– Что вы чувствуете с приближением 50-летия?
– Пятьдесят годков! Даже не верится, что это случится. Не думаю об этом и, как могу, сопротивляюсь возрасту.
А вот несколько высказываний Жерара Депардье, взятых из интервью, опубликованных в разные годы во французской печати.
«Я обожаю свою профессию. Актер – это безумец в законе. А мне по душе насилие, конечно, в определенных рамках, оно ведь может быть позитивным, пробуждая энергию. Ненавижу мелочное, повседневное смешное безумие. Сам я – противоположность тому, кого называют „жестоким человеком“. По натуре я очень хрупкий человек. Смерть Роми Шнайдер и Патрика Девэра потрясла меня. Мне часто приходится умирать в кино, и это всегда трудно играть. Смерть выносит окончательный приговор, который я ненавижу. Величие человека – во внутренней борьбе, преодолении конфликтов…»
«Мне интересно переходить от одной роли к совершенно другой – от фильма „Одна женщина или другая“ к совершенно иному, например, „Жан де Флоретт“. Актер – это игрок в карты. Надо переиграть партнера, который тоже мастак в своем деле. Хотя он и не видит твои карты, но невольно влияет на твои ходы».
«Порой я скандалю, веду себя дико, капризничаю, как избалованная вниманием публики „звезда“. Но я не Мадонна или Майкл Джексон. Все эти безобразия я совершаю не для того, чтобы привлечь больший интерес к своей персоне, и не для того чтобы заработать… Деньги меня не волнуют. Я поступаю так, чтобы встряхнуть закостеневший в своих консервативных привычках мир, да и чтобы немножко встряхнуть самого себя. Актер не может превращаться в респектабельного буржуа, или он перестанет быть актером».
«Быть актером – значит быть убедительным. Это не означает выйти одному в освещенный круг, сказав: „Смотрите, как я хорош“. Это значит помогать другим взбираться наверх. Главное для актера не стремиться быть „естественным“, а быть очевидным, не демонстрировать свои истерики и причуды, чтобы зритель отождествлял его с собой».
«Я – сама противоположность актеру. Он подобен пчеле, собирающей мед. Я же не собираю мед. Я – в
«Самое неприятное, что вас отождествляют с теми парнями, которых вы играете. После того как я сыграл наглого гомосексуалиста Боба в „Вечернем платье“ Блие, ко мне надолго приклеился ярлык „голубого“. После „Вальсирующих“ я стал ассоциироваться с Жан-Клодом, этим обаятельным негодяем.
Впрочем, последнее мнение меня вполне устраивает».
«Мой рецепт молодости и счастья – это любовь и вино. Вино, как и кино, погружает в грезы, а женщины помогают нам, мужчинам, сделать реальность прекрасной».
Во Франции вышла книга «Кинематографические глупости». Ее составитель Сандрин Муше, естественно, не обошла вниманием и Жерара Депардье.
Вот несколько «глупостей» о нем и его самого – в понимании составителя книги, разумеется:
«Я поглощаю все. Как пылесос».
«Элль», 7 ноября 1989.
«Я снимаюсь в кино, чтобы есть мясо, выпивать и одеваться».
«Интервью», май 1992.
«Набрав более 100 кило, я начинаю походить на чудовище».
«Паризьен», 24 октября 1994.
«Мне очень нравится мой вид крепыша-шофера».
«Фигаро магазин», август 1984.
«Я всегда чувствую у себя над головой антенну, позволяющую меня запеленговать. А также громоотвод, позволяющий спастись от грозы».
«Элль», 7 ноября 1989.
«Я заработал максимум монет с минимальной затратой любви. Мне невероятно повезло. Я настоящий подонок».
«Стюдио», октябрь 1996.
«Я все время кручусь, я спутник».
«Паризьен», 24 октября 1994.
«Сцены любви между мужчинами в кино обычно смотрятся неестественно, но Депардье настолько органичен, что невольно веришь, что он „голубой“.
Мишель Блан в «Бон суаре», 8 апреля 1992.
«Он воплощает новую американскую мечту, когда можно быть толстым, издавать неприличные звуки, орать, напиваться, курить и постоянно трахаться».
Б. Дельприн в «Ле Гиньоль де л’Инфо».
«Депардье – это Шекспир с его ненасытной жаждой жизни и глубиной страстей, это Бальзак с его тайнами, властью денег и провинциальностью. Это Генри Миллер с его гаргантюизмом и эпикурейством. Женщины, алкоголь, авантюры – его стихия».
«Пари-Матч», 1987.