Жерар Депардьё
Шрифт:
К счастью для живности, Жерара вскоре определили в школу. С осени 1952 года Депардьё-младший принялся просиживать штаны в районной подготовительной школе, а два года спустя присоединился к братьям и сестрам в начальных классах. «Ален был послушным, серьезным мальчиком, не таким неуемным, как Жерар. Элен была очень красивой и тоже гораздо менее шумной, чем ее младший брат», — вспоминает Доминик М. Бывший однокашник Депардьё, ставший сегодня генеральным директором крупной международной компании ВТР, сохранил разрозненные воспоминания о своем детстве в Шатору, о родном доме, скромном, но уютном, находившемся тоже на улице Маршала Жоффра, и о государственной школе, которую он посещал в середине пятидесятых годов. Ее тогда недавно построили, в ней были просторные классы. Директор, Роже Люка, сам вел несколько предметов. Под его началом работало с полдюжины учителей, в том числе «отец
По собственному признанию, Жерар не проявлял особенного рвения к учебе. Он делал, что велят, но не более того. Хотя он и не входил в число самых блестящих учеников, но и отстающим тоже не был. Однажды он даже стал первым в классе. Потом был аттестат — тогда им очень дорожили. Жерар получил его в 1962 году — «без балды»! Юному грамотею тогда шел четырнадцатый год — в этом возрасте обязательное среднее образование заканчивалось. Так что не надо верить заявлениям «звезды» о том, что он уже в двенадцать лет покинул парту. Подтасовка фактов, чтобы придать красочности образу бунтаря в коротких штанишках?
Несмотря на эти успехи, Жерар с годами создал себе репутацию отъявленного бузотера. Это был его способ бороться с учебной скукой. Разве можно было сравнить школу с захватывающими спортивными состязаниями, например, со знаменитой велогонкой «Тур де Франс», с героями которой он себя отождествлял? «Там были Бобе, Анкетиль и Пулидор. Впрочем, во мне всегда было больше от Анкетиля, чем от Пулидора. Люблю дерзость. Я не обязательно должен быть первым, но ненавижу быть вторым [4] . Пусть лучше последним. Первым или последним, как в школе».
4
Жак Анкетиль (1934–1987) — велосипедист, за свою спортивную карьеру (1953–1969) одержавший 184 победы. В 1961 году он заявил о том, что не снимет желтую майку лидера с первого до последнего этапа «Тур де Франс», и сдержал слово, хотя руководитель гонки ругал его за то, что он ее «убил», а зрители освистали его на финише. В 1965 году он выиграл две гонки подряд: одна проходила в горах Дофине, другая — по маршруту Париж — Бордо (около 600 километров), причем первая финишировала в 17 часов, а вторая стартовала следом — в полночь. Раймон Пулидор (р. 1936) вошел в историю как «вечный второй номер», уступая победу Анкетилю. Луизон Бобе (1925–1983) с 1947 по 1961 год одержал 122 победы.
И все-таки от школы у него остались кое-какие приятные воспоминания, связанные по большей части с уроками физкультуры. «Каждую неделю наши классы объединяли, — рассказывает Доминик М. — После нескольких забегов мы состязались в метании мяча. В этом силовом упражнении Жерар нас всегда опережал. Однажды чуть до беды не дошло: какой-то малыш очутился рядом, и мяч угодил ему в голову. Вызвали «скорую», чтобы оказать первую помощь и определить характер повреждений. Жерар сильно расстроился, потому что, понятное дело, у него это вышло не нарочно».
Жерар действительно был здоровяк: в двенадцать лет весил 70 килограммов при росте 1 метр 75 сантиметров. «В двенадцать лет он выглядел на шестнадцать. В четырнадцать — на восемнадцать», — до сих пор с восхищением вспоминает его бывший одноклассник из Шатору. Будущий артист опережал ровесников и в других видах спорта, например в плавании: он каждый четверг ходил заниматься в муниципальный бассейн соседней коммуны Деоля. И там Жерар тоже отличился, прыгая с трамплинов разной высоты. Эти его выступления говорили о редкой жизненной силе и большой жажде жизни, к которым не могли остаться равнодушными девочки из группы. Кстати, в бассейн специально ходили «кадрить»; для Жерара это было идеальное место для флирта, подцепить девчонку для него было легко и просто, что порой вызывало зависть со стороны его товарищей, чье жгучее стремление удовлетворить позывы едва развившегося тела не встречало такого же отклика. «Это был великий обольститель, но он никогда не прибегал к насилию, чтобы добиться своей цели, — подчеркивает Доминик М. — При всем том он не был и чистым романтиком. Он заявлял о себе и вел себя с девушками как мужчина». Вот каким был беспроигрышный метод, разработанный его тогдашним дружком: «После короткой прелюдии он попросту увлекал свою пассию к душевым кабинам и делал там с ней что полагается. Вот бабник! Но и это нас скорее восхищало».
По вечерам, когда чувственные влечения были уже более или менее удовлетворены, маленькая компания шаталась по улицам Омелона, играла в футбол или отправлялась воровать клубнику с огородов неподалеку. Разумеется, Жерар участвовал в таких вылазках, которые неизменно заканчивались увлекательным бегом наперегонки с хозяевами.
С возрастом сын Деде понемногу забросил своих товарищей по школе ради новых приятелей, с которыми познакомился, бродя по городу. Предоставленные по большей части самим себе, эти подростки имели разные корни: цыган Трюшо, алжирец Тити, всегда одетый в белое, Милу, который вскоре умер от цирроза, и, наконец, Джеки Мервей по прозвищу Лемми — возможно, названный так в честь Лемми Кошена, знаменитого героя пародийных триллеров Питера Чейни, которого сыграл в кино Эдди Константин. «На самом деле он больше напоминал Роберта Митчема и ходил вразвалочку, как он», — поправляет актер Мишель Пилорже, который не раз встречал Лемми на своем пути и поскорее отходил в сторону: как и Жерар, Мервей был глыбой, возле которой лучше не отираться. Это подтверждает и сам Депардьё: «Вдвоем мы были той еще парочкой. Лучше с нами не связываться. Мы нередко дрались с соперничающими ватагами на народных гуляньях. Люди чаще всего считали его хулиганом. А для меня он был бунтарь и прежде всего — верный друг».
Был ли Мервей хулиганом или бунтарем, только они с Жераром стали не разлей вода. Каждый вечер подростки до поздней ночи шатались по злачным местам Шатору. Раз или два в неделю они наведывались в темные зальчики кино, отдавая предпочтение «Аполлону». В том году все ходили смотреть фильм «Бунтарь без причины» с Джеймсом Дином. Жерар был заворожен молодым американским актером и мечтал стать похожим на него — в жизни, а не в профессии; ремесло актера в его мире тогда казалось чем-то недостижимым.
Отдавая предпочтение американскому кино, он не пренебрегал и французскими фильмами. Ему нравились ранние комедии Жана Пуаре и Мишеля Серро, приключенческие ленты с Жаном Маре. Любовь к кино не вводила его в большие расходы: каждый раз он умудрялся просочиться в зал со служебного входа. К той же уловке он прибегнул, когда впервые попал в театр — смотрел «Дон Жуана» в исполнении Жерара Дезарта и актеров Буржского театра, разместившегося в здании первого во Франции Дома культуры. В тот день наш безбилетник тоже прошел с черного хода, ощупью. Вдруг вспыхнул свет, и Жерар обнаружил, что находится на сцене. Он быстро спрыгнул оттуда и как ни в чем не бывало уселся в партере.
Подобные «культурные» приключения стали для омелонского хулигана источником вдохновения. Не имея возможности воспроизвести ключевые сцены из «Бунтаря без причины», Жерар целыми месяцами упражнялся в мелком воровстве и так набил руку, что получил известность и признание как «король фарцы» у своих американских приятелей.
Американцы? Они маячили на горизонте Жерара с ранних лет. Весной 1951 года, в разгар холодной войны, они развернули в Шатору крупную военную базу под эгидой НАТО. В городе тогда работал авиастроительный завод фирмы «Дассо», в Мартинри была взлетно-посадочная полоса. Создание военной базы в столице департамента (городке с 20 тысячами жителей) не осталось без последствий: для обслуживания гарнизона (семь тысяч солдат) были наняты почти столько же гражданских из французов. Просто подарок для местных работяг, которых привлекли к строительству военного городка, казарм и частных домов!
Хотя прибытие янки нарушило провинциальный покой, другие, более яркие последствия этого события не были лишены обаяния. Юные жители Шатору открыли для себя попкорн, жвачку, гамбургеры, арахисовое масло, джинсы, тенниски, рок-н-ролл и роликовые коньки. Для Жерара это стало настоящим откровением: «Джи Ай [5] пахли иначе, чем мы, их свобода отличалась от нашей. Все у них было другим, даже стрелка на брюках. Там были девятнадцати- и двадцатилетние парни, от которых приятно пахло хлорофиллом (Америка — это хлорофилл), они ели сэндвичи с яйцом. До того мы ни разу не видали, чтобы в сэндвич клали омлет, нам это казалось чудесным — просто здорово!»
5
Джи Ай (GI) — аббревиатура Government Issue (казенное имущество, англ.); на официальном американском жаргоне обозначает всё армейское — в частности, как в данном случае, солдат армии США. (Прим. ред.)