Жертва, или История любви
Шрифт:
Он был болен, медленно передвигался по квартире. Но она любила его такого, какой он есть, но не знала, как помочь ему, как дать понять, что он для нее самый лучший. Это было не сострадание. Это была благодарность за то, что он дал ей, за совместную жизнь, за то, что он у нее есть. Они спали вместе, но он не мог доставить удовольствие в сексе.
Он был ей нужен и такой. Даже намеком, даже взглядом, движением старалась не огорчить его, что секс уже невозможен. Во всяком случае, пока. Для нее это было с ним не самое главное. Она не интересовалась другими мужчинами. Но его присутствие, что он с ней, дало возможность видеть мир в красках и иногда шутить на работе.
Она следила за собой, не
Реальность брала за горло. Надо было начинать зарабатывать. Походив по организациям, она поняла две вещи. Либо предлагали смехотворные деньги, либо давали понять, что постель для нее всегда есть. Она знала, что очень эффектна. Ее фигуре могли позавидовать многие молодые девушки.
Однажды она шла по улице, погруженная в свои думы, ничего не видя, не обращая внимания на окружающих. Мысли были все о том же: «Как ему помочь и где взять средства». У нее не было страха перед дорогой в неведомое, ей просто не нравилась неожиданность. Она принимала жизнь, которая бросала ей вызов, что все привычное и устоявшееся вдруг может исчезнуть навсегда.
Она испытывала к себе жалость и ненависть. Жалость, которая скребла, что вот, мол, сама выбрала, теперь и пожинай, а все могло быть иначе. А ненависть за то, что допускала жалость к себе.
Иногда беседовала сама с собой, когда оставалась одна, когда без помех, вмешательства страха и вины, но с бременем настоящего, которое с ней целыми днями.
Ее окликнули. Сначала подумала, что показалось, но услышала еще раз свое имя. Обернувшись, увидела свою подругу, с которой давно не виделась. Это было ее прошлое, которое окликнуло. Это была надежная подруга в былые времена Неизвестно, каково ее отношение сейчас. Давно не виделись. Она была так же эффектна, как всегда. Увидев, что ее заметили, подруга подошла.
– Ты что? Ничего не слышишь? Я зову тебя, зову. А ты ушла в себя и не возвращаешься? Что-то случилось?
– Да так, личное.
– Извини, но если есть время, давай посидим чуть-чуть и, может быть, ты сумеешь вернуться к реальности?
– Я из нее и не выходила. Но давай посидим.
Они зашли в ближайшее кафе. Сели за столик.
– Ну что выпьем за встречу? – сказала подруга, затем встала, подошла к бармену и принесла кофе, – давай рассказывай!
Ей вдруг захотелось высказаться. Высказать хоть что-то, что носила в себе, копила ее душа, которая казалась бездонной и вдруг оказалась переполненной болью, скорбью, непониманием и отчаянием. И она рассказала. Не все, да и невозможно все рассказать, что чувствуешь.
Подруга слушала тихо, не перебивая. Она видела ее глаза, которые были вдумчивы и внимательны, которые понимали, что ей надо высказаться. Потом сказала: «Понять тебя могу, почувствовать все, что ты носишь в себе невозможно. Иначе надо быть тобой. Мне не дано было испытать такие чувства. Не знаю, к радости или нет. Не мы выбираем судьбу. Что касается финансового вопроса, могу сделать предложение. Не сочти его за обидное. Просто прими как факт, не более».
Она рассказала, чем занимается. Она торгует своим телом. Да, она понимает всю моральную сторону вопроса. Но что есть, то есть.
– Я пришла к выводу, – начала подруга, – что пока мое тело товар, его можно сдавать в аренду. В конечном итоге, ты продаешь не душу, а просто тело. И духовную борьбу с собой каждый ведет в меру своих возможностей, условий жизни, да и моральных устоев. Но каждый сам выбирает принять предложенное судьбой и смириться или продолжить искать. Что, впрочем, не мешает жить со смирением. Но кто знает, удастся ли найти то, что хочешь? Придет время оглянуться на дорогу памяти и понять, что осталось в прошлом и на сколько оно дорого, а что имеешь сейчас
Не говори мне ничего. Просто промолчи. И не осуждай. Никто не может мне сказать большего, чем я сама себе. Я не буду тебя больше утомлять. Вот мой телефон. Звони. Ты поняла, что я предложила. Но звони в любом случае, даже просто поговорить.
Подруга встала из-за столика. Оставила на столе листочек, вырванный из маленького блокнота, где написала свой номер телефона.
– Еще раз извини, если что не так. Без обиды. Пока, – подруга повернулась и пошла к выходу.
Она снова осталась одна. Наедине со своими мыслями. Правду принять было сложно. Разговаривать с реальностью на ее же языке смысла и понятий, чтобы понять, что и как, не представлялось возможным. Она понимала, что ей нужно время, чтобы осмыслить сказанное подругой.
«Терпение не может быть бесконечным. Отнять терпение можно легко, наилучший способ – смерть, потому что ставит точку на всем. Я не думаю о своей смерти. Я боюсь, что потом придут мысли, что не смогла использовать все возможности, чтобы если не подарить, то хотя бы продлить ему жизнь», – думала она, сидя за столиком. Затем поднялась и направилась к выходу.
8
Самым большим достоинством ее было – она сама, ее тело. И она знала, что это может быть товаром, источником дохода, как бы грубо это не звучало. Долго решая, разговаривая сама с собой, она сделала выбор. Не для себя, для него. Пока она пользуется вниманием мужчин, надо было воспользоваться этим. Для него, чтобы жил как можно дольше.
Мужу она сказала, что ей предложили более высокооплачиваемую работу. Учитывая, что он всегда был дома, она не боялась, что придет ее встречать.
Она сняла квартиру, договорилась с диспетчером и стала проституткой. На выезд не соглашалась, только в съемной квартире.
Вечером она приходила домой, готовила, рассказывала придуманные или услышанные от клиентов истории, выдавая их за случаи на работе с коллегами. Она боялась, чтобы он не узнал, но иного выхода пока не было.
У нее была еще страсть. Муж понимал, что ей тяжело всегда с ним находиться дома. Два раза в неделю она начала ходить на конную выездку. Она просто каталась на лошади, оставаясь наедине с этим прекрасным животным. Иногда общалась с такими же, как она, любителями. Это был своеобразный клуб. Без обязательств, где разговоры были о животных. Где можно было не прикидываться, не обманывать. Ее жизнь стала сплошным обманом. Дома с мужем, с клиентами обман страсти. Ей нравилось ухаживать за лошадью. Они понимали друг друга, понимали настроение. Это ее увлечение помогало увидеть мир, каким хотела видеть: добрым.
Будни были буднями. Она ложилась в постель с мужчинами, не думая о них. Это был просто человек в плоти и все. Как-то так получалось. Когда-то она еще мысленно представляла, но не знала, как это будет. Первое время, закрыв глаза, представляла на месте чужого мужчины его, но потом все стерлось. Никаких чувств, никаких эмоций. Просто артистические данные в ней проснулись как в женщине, и она играла свою роль.
В ее сексе теперь не было ни страсти, ни романтики. Просто регулярность акта. Бывало, что она испытывала оргазм, но это исключение из правил и без благодарности партнеру. Обычная физиологическая особенность организма. Если бы она настраивала себя, что хочет секса, то, наверное, все было бы иначе, но она не хотела.