Жертва клана Нимб-Рога-Клыки
Шрифт:
— Почему, Таро? — сдвинув брови, поинтересовалась Илэриас как можно спокойнее.
— Означает «великий сын», либо же «красивое дитя истории». Ты по-другому хотела его назвать?
Их взгляды встретились. Не выдержав такого напора, герцогиня отвернулась первой:
— Пускай будет Таро. Мне все равно, — поджала она губы, и Асмодей мог увидеть непрошенную слезу, вдруг скатившуюся по ее щеке, потом еще одну и еще…
Уфир, латавший ухо Абигору, с интересом наблюдал за происходящим, а потом неожиданно для всех изрек:
— Я буду опекуном Таро.
— Что? Что ты сказал? — требовательно
— Глухня, — рассмеялся тот.
— Ты там долго копаться будешь? — окликнул Абигор двойника, и тот тут же поднес ему малыша.
— Глянь, какой красавец. Глаза мамины, большие и синие, — изрекла его проекция.
Провидец с осторожностью принял из рук другого себя сына и бросил сам себе:
— Достаточно. Исчезни. — Двойник с тихим хлопком испарился — и демон, склонившись над чудом в своих руках, принялся нелепо ему агукать. — Может, назовем тебя Хиро для созвучности с именем брата?
— В-вы… вы издеваетесь? — скрестив на груди руки, заплетающимся языком произнесла герцогиня. — Зачем имена такие р-р-р-ычащие?!
— Они вдруг подумали, что это красиво звучит, моя дражайшая Герцогиня, — великодушно улыбнулся ей пришедший в себя Себастиан, голос которого никто не ожидал услышать.
— Тогда я сделаюсь опекуном для Хиро, — привлекая к себе внимание, Агалиарепт приблизился вдруг к Абигору и, склонившись над малышом, затараторил: — Хочу-хочу-хочу породниться с Хиро, — засюсюкал он и улыбнулся одними глазами.
В спальне герцогини раздался дружественный тяжелый вздох, означавший, что Созерцание прошло как полагается. О том, что Таро не сын Асмодея, догадывался даже Агалир — только помалкивал, будто так и надо.
Передав Уфиру новорожденного зеленоглазого красавца Таро, Асмодей приблизился к постели Илэриас, демоница демонстративно поджимала губы и отворачивалась.
— Все же ты должна со мной обручиться, Илэриас, — раздался рядом его тихий хриплый голос. Вздрогнув, она обернулась. — Это нужно для соблюдения формальностей, — сказал инкуб и, поймав на себе взгляд Абигора, тяжело вздохнул. — Все же ты выбрала его. Не меня. Но я впредь не буду возражать против ваших отношений.
Как и Лэр, тот напряженно замер, переводя взгляд с нее на инкуба и осознавая в глубине души, чему быть — того не миновать. Пророчество сбывается.
Тем временем Асмодей опустился перед постелью Илэриас на одно колено и взял ее руку в свою:
— Вижу, что больше не могу претендовать на твое сердце. Надеюсь, когда-нибудь ты простишь мне боль, которую я тебе причинил. — Их взгляды снова встретились. — Я тебя отпускаю, Илэриас, — добавил он уже совсем тихо. И тогда она впервые увидела настоящие слезы в его глазах. — Я очень рад. Ты подарила мне прекрасного наследника.
«Прости. Прости меня, — умоляюще раздалось в ее голове. — Я был так глуп…»
…
Узнавший о рожденных в его поместье Таро и Хиро, Дар примчался в тот же час. Он подарил герцогине огромный букет черных роз и, узнав тайну отцовств, несколько опешил. Но этот маленький семейный секрет вампир поклялся унести с собой в могилу.
Дождавшись, когда герцогине полегчает, все демоны вернулись в Вертерон.
Сразу по приезде для мальчиков выделили отдельную от родительских комнату. На первое время, пока малыши не встанут на ноги, к ним заселили опытных нянек. Прием к Таро и Хиро заранее расписали на месяц. К тому же вплоть малышам нужно будет поминутно соблюдать особый режим, который организовал для них Асмодей, следуя всем педагогическим предписаниям своего друга Агалира. Не обошлось и без технического оснащения охранной системы Абигора.
На следующий день опекуны двойняшек занялись организацией грандиозной свадьбы. «Уж я прослежу за тем, чтобы Илэриас почувствовала себя как в сказке. Она этого заслуживает. И пусть Абигор подавится своей ревностью. Этот день будет моим», — подумал тогда инкуб.
Стоя у алтаря, он уже был не в силах отвести от нее взгляда. Она казалось необыкновенно милой, и ему хотелось скорее прижать ее к себе, чтобы поцеловать. «Таро — наш прелестный дьяволенок. В будущем станет весьма сладеньким инкубом для своих жертв, и никто не сможет перед ним устоять», — одна эта мысль согревала ему сердце, и оттого свадебное настроение было превосходным.
Момент церемонии…
Музыка любви звучала приглушенно, и даже гости замерли в ожидании: наконец, настал этот неловкий момент.
— Можете поцеловать невесту, — тоненьким голосочком пискнула парящая над головой Асмодея и Илэриас маленькая феечка.
Затаив дыхание, инкуб поднял вуаль своей герцогини и испытующе взглянул в ее бездонные глаза. От его взгляда демоница прикусила нижнюю губку. Тогда он призывно взглянул в ответ и повторил то же, что и она.
Свидетель со стороны невесты — Абигор — нервно сжал кулаки. Дар, стоявший со стороны Асмодея, заметил это и растянул ленивую улыбку до ушей. Так же посвященный в пророчество, теперь он думал о том, что же их всех ждет, и уже перебирал наиболее выгодные варианты развития событий.
Агукавшие между собой дьяволята, которые находились в колясках рядом со своими опекунами, тоже затихли. Карие глаза Таро, вдруг вспыхнувшие нефритовым всполохами, устремились на родителей и, казалось, малыш даже приподнялся, чтобы получше разглядеть папу и маму.
Инкуб подался вперед, чтобы поцеловать Илэриас. Встретившись с ней взглядом перед заветным поцелуем, он облизнулся.
«Сладкая», — раздался его бархатный баритон в голове Лэр.
Глаза Асмодея задорно блеснули. «Неужели он так счастлив сейчас?» — не верила она увиденному. Его ладонь скользнула по ее талии и прижала к своему разгоряченному телу. Жар его груди демоница ощутила мгновенно. От этого взволновалась — и капля холодного пота тонкой струйкой скатилась по ее открытой спине.
На мгновение Асмодей задержал взгляд на ее губах. А потом, коснувшись их своими, с нежностью раздвинул языком. В свой поцелуй он вложил воспоминания о лучших прожитых с Лэр моментах и мысленно поделился ими с ней. Демоница открыла глаза — и тогда инкуб смог увидеть, как озорно полыхнули они огнем.
«Только скажи, — снова прошелестел его голос в ее голове, — и я с радостью повторю все, что между нами было». Герцогиня странно обмякла в его объятиях, изумленно взглянула в ответ, а инкуб уже не мог сдержать улыбки, мгновенно преобразившей его лицо.