Жертва клана Нимб-Рога-Клыки
Шрифт:
«Ты не представляешь, сколько в нем силы! Он едва не разорвал нас троих на куски и взгляд его был совершенно бешеным!»
Уфир явно преувеличивал, но, судя по его словам и тому, что случай был не первый, вампир вполне мог лишиться терпения и вытворить нечто подобное. И этими тремя «пострадавшими» были: он, Абигор и сам Асмодей.
— А помнишь ночь Совершеннолетия Дара?
— Угу, — невнятно промычала я в ответ, больше беспокоясь о том, что, возможно, Абигор уже нашел Дара.
— Знаешь, что было потом? Дар все же лишился девственности в ту ночь, только это была другая королева, не ты.
— Нет. Из другого вампирского клана?
— Если бы, — хмыкнул он. — Само Величество Скалапендра. Ты с ней еще не сталкивалась. Она очень могущественный и древний демон. Жестокий и любвеобильный, как Асмодей. Наш вампиреныш подумал, почему бы и нет. Ему нужно было… Понимаешь, дурацкое вампирье поверье, мать его! И что-то определенно пошло не так. Дело-то свое он сделал, вот только с того момента его начало малость клинить. Не знаю, что она там с ним сотворила. Да и Дар не хочет рассказывать. Даже под мощным гипнозом, я пытался, — нервно усмехнулся он, а плечи стали дрожать в приступе очередного безудержного смеха.
Опять взыграла моя бурная фантазия, и я, представив эту самую Скалапендру полугибридом с извивающимся брюхом, покрытым прочным черным панцирем со множеством мощных тараканьих ног, ощутила, как тошнота подступила к горлу.
— Скалапендра сделала Дара еще более могущественным и сильным. При желании этот вампиреныш может трансформироваться в ужасное существо, чтобы уничтожить противника. Поверь, на поле боя равных ему по силе не найдется. Он просто разорвет любого вот этими вот руками, — Уфир поднял свои и судорожно затряс ими перед моими лицом.
В последнее время я стала замечать, что у моего друга у самого психика стала неустойчивой, не говоря уже о слухах, которые про него ходили в Демонии.
— Но ведь ты такой же монстр, — не удержалась я, высказав это вслух.
И зря! Взглядом, которым он меня одарил, можно было прожечь насквозь.
И тут мы услышали крики, хлест ударов и ринулись к толпе. А что было дальше, уже ни для кого не секрет. И теперь, здесь и сейчас оказавшись наедине с монстром, я не знала, как быть.
(Дар)
— Илэриас. Есть разговор, — вместо ровного голоса опять вырвался хрип. Я отнял голову от живота демоницы и заглянул ей в глаза, которые в прямом смысле зажглись интересом. — Ты ничего не подумай, выслушай то, что я сейчас скажу, и не перебивай, пожалуйста. — Поджав губы, демоница отстранилась и затаилась, будто в ожидании бросая при этом косые взгляды. Тогда, тоже поднявшись и встав напротив, я продолжил: — Кроме свидетелей никто в Демонии не знает о фиктивности твоего брака с Асмодеем и… о лженаследнике.… Да, я о Таро, — замечая ее волнение, кивнул я. — Абигор, Уфир и даже этот всезнайка Агалир, между прочим, он лучший друг Асмодея, каждый из них поклялся тебе, что сохранит эту тайну.
— И-и? — нетерпеливо подначила моя леди и смерила настороженным взглядом.
— Илэриас. Дело в том, что я не верю демонам.
На это Илэриас не нашлось, что ответить, она лишь прикусила нижнюю губку. И вышло это так соблазнительно, что мне тут же захотелось впиться в ее красный пухлый рот и терзать, терзать ее губы с такой жадностью, будто для меня это живительный глоток силы, как шестнадцать лет назад. Я застыл на некоторое время, обдумывая, что сказать дальше. А затем, стремительно сократив между нами расстояние, заглянул в бездонные серые глаза. И навязчивая мысль сама сорвалась с языка:
— Я хотел предложить тебе официально развестись с инкубом и стать моей законной женой.
Илэриас сглотнула, открыла рот, и мое желание впиться в ее губы сделалось еще сильнее.
— Дар. Что за чушь ты несешь?
Во взгляде демоницы что-то переменилось, и я поздно понял, что она закипает в прямом смысле: по телу прошлись всполохи огня, глаза заискрили злобой.
Вот тогда я сорвался и сказал то, чего не следовало:
— Если вдруг правда о Таро всплывет наружу, то, боюсь, Асмодей тебя не пощадит. А рядом со мной, защищенная сильнейшим кланом, нами, Кейзерлингами, ты будешь в безопасности. Я обещаю. Я хочу тебя защитить. И смогу это сделать, Илэриас.
Понимаю, прозвучало не как признание в любви, но мои доводы — достаточной веский аргумент. Демоница замолчала, будто обдумывая мое предложение и взвешивая все «за» и «против». Тогда я решил надавить:
— Илэриас. Я не в праве тебя принуждать. Но если случится так, что Асмодей объявит войну Абигору, который попытается тебя защитить, то я встану на сторону инкуба.
Демоницу словно окатили ледяной водой: она сделалась растерянной и замолчала, а глаза ее повлажнели. Я обхватил ее лицо ладонями и поспешил стереть навернувшиеся слезинки большими пальцами. Следующее, что я сказал, само сорвалось с языка:
— Я много раз размышлял над тем, что с совершеннолетием у демонят должны будут проявиться силы. Пятьдесят на пятьдесят, что в Таро проснется инкубская сущность.
— Ты прав. — Илэриас бессильно опустила руки мне на бедра и, прижавшись головой к груди, вдруг всхлипнула раз-другой.
Я совсем не хотел доводить ее до слез. И в мыслях обозвав себя дураком, поспешил утешить демоницу — обнял ее в ответ, прижав к себе плотнее, и принялся поглаживать по голове:
— Асмодей запечатлен с Таро по ошибке. Но в этом нет твоей вины. С другой стороны, насколько мы все знаем, ты же не насильно заставила его это сделать. Он сам примчался в ту ночь, когда ты начала рожать. И вообще, Илэриас… — плечи демоницы задрожали сильнее, а дыхание сделалось прерывистым. Видя это, я поспешил предложить: — Давай погуляем по ночному городу, развеемся? — мягко отстранив ее от себя, я принялся вытирать ее слезы пальцами.
Эту идею моя леди подержала неуверенным кивком.
Мы выбрались через окно ее комнаты и оказались в заднем дворе, где не было ни единой души. Я первым оказался снаружи и поймал демоницу, когда она спрыгивала мне в руки.
— Ну? Что сейчас? — оказавшись в моих объятиях, несколько раздраженно отозвалась она и, прикусив губку, заинтересованно сверкнула глазами.
Демоница была мягкая на ощупь и такая аппетитная, что мне невольно захотелось попробовать ее на клык, а уж отпустить и мысли не было. Потому, лишь крепче стиснув ее в объятии, я оттолкнулся ногами от земли и перелетел через каменное ограждение. Словно по сговору мы сразу обернулись, не следит ли кто. Но, кажется, остальные асмодеевцы были чересчур увлечены земными гостями и заметили нашего отсутствия.