Жертва ума
Шрифт:
Он удивился особенностям своей памяти. Возможно, та недавняя пауза в блокированном этой аббревиатурой мышлении, была вызвана ее способностью впечатываться в мозг намертво. Определенно, эти эксперты и специалисты от Бюро знали свое дело.
Солнце в этот момент скрылось за пухлым облаком, и Хану показалось, что 'Большой Брат' на миг явил свое истинное зловещее обличье, накрыв долину своей всевидящей тенью. Он буквально чувствовал на своих плечах давление его длинных рук, но все же решил спросить напрямую:
– Зачем вообще потребовалось, вводить здесь лицензирование и сертификацию?
Мальчик даже шарахнулся от него в сторону, подумав: 'Как это поганый язык смог вообще произнести сейчас это? Что за извращенный ум мог позволить себе такую постановку вопроса?'.
Никогда в его рыжую голову не приходила столь дерзкая мысль. Он даже не хотел держать такую мерзость в уме, чтобы она не осквернила все его содержимое, которое он так бережно запихивал туда долгие годы учебы.
Эдди устало вздохнул. По его вдруг снова раскисшему виду, сразу чувствовалось, что этот вопрос был для него невыносим, а чтобы, как следует раскрыть эту тему, требовалось достаточно много времени и сил, а он и так уже давно выбился из утвержденного Бюро графика. Хотя, конечно, ему простят даже это. Клиент попался очень настырный и сложный.
– Это очень долгая история. Ход событий, даже здесь, многими трактуется очень по-разному. Когда-то здесь гармонично процветали и сосуществовали самые разные учения и преподавали их квалифицированные и всеми признанные духовные учителя, добившиеся в ходе практики, бесспорных, в своей наглядности результатов, описанных ранее в 'Первоисточниках', имеющих очень давнее и практически, уже мифическое происхождение, - ответил мальчик так, словно рассказывал ему сейчас сказки Шахерезады.
Эдди на этот раз, очевидно, вошел в роль лектора, который читал ему этот курс в свое время и, видимо, тоже ел свой хлеб недаром, раз его уроки, все же были столь неплохо усвоены. Это и позволяло речи мальчика теперь течь плавным и спонтанным потоком с легким и узнаваемо-пыльным энциклопедическим вкусом, соответствующим его многолетнему, унылому и однообразному повторению, вгонявшим в спокойный и безмятежный сон не одно поколение студентов.
Тут мальчишка так широко зевнул, что Хану подумал, что он неминуемо вывихнет челюсть. Зевок, как он знал, был обычно чрезвычайно заразен.
Эдди посмотрел на него заслезившимися глазами, потрогал рукой подбородок и, убедившись в его работоспособности, невозмутимо продолжил:
– Учителя передавали свои знания и опыт всего нескольким тщательно проверенным и избранным ученикам, которых они, как правило, постепенно и последовательно учили уже всю оставшуюся жизнь, полностью беря на себя ответственность за их духовный прогресс на каждой стадии и этапе их практики, при этом, в совершенстве зная уникальные особенности каждого из них, что гарантировало безопасное и качественное усвоение материала и повторение опыта учителя с видимыми и вполне проверяемыми результатами.
Хану подумал, что в конкурсе на самое длинное предложение, мальчик был на своем факультете абсолютным чемпионом, а пытаясь следовать за его мыслью, он уже не помнил ее начала. Тем не менее, информация была очень важна, и стоила того, чтобы немного напрячься. Если все так хорошо было ранее, то что же тогда происходит сейчас? Он больно ущипнул себя, чтобы вернуть ясность внимания к доносившемуся, словно из длинной трубы, все более теряющему четкость голосу.
– Публичная демонстрация плодов своей духовной практики было событием, происходившим не по просьбе учеников или сомневающихся. И тем более, не по заявкам праздных зевак или "сильных мира сего" для их развлечения или получения каких-либо выгод, а как спонтанное и естественное в своей гармоничности проявление силы учителя в момент, необходимый для духовного скачка в развитии данного ученика и его вдохновения, при совпадении особых условий и обстоятельств. Ранее это было делом совершенно обычным, что позволяло стороннему наблюдателю сделать объективный вывод о силе той или иной линии передачи учения и полноты духовной реализации ее учителей, - продолжало нести мальчика.
Эдди сделал небольшую паузу, чтобы набрать побольше воздуха для продолжения вещания, но Хану совершенно не собирался в данный момент прослушать полный курс местной мифологии. Слишком много "воды", надо бы перейти к конкретике.
Уже скоро вечер, а так и не было понятно, что ему делать, куда идти, и где он будет сегодня ночевать, а потому нетерпеливо перебил мальчика, который уже грозился вот-вот перейти к пространному и подробному изложению всей редакции многотомных 'Первоисточников' и сонма комментариев к ним, но, по-прежнему, ни слова еще не сказал о настоящем времени.
– И какие же были плоды духовной практики?
– спросил Хану.
Мальчик недовольно и мрачно посмотрел на него. Скорее всего, у него в голове уже было выстроено еще более эпическое в своей продолжительности предложение, но теперь мысль безнадежно сорвалась.
– Конечным плодом атеистических духовных учений и их практик обычно считается "просветление" и "нирвана-без-остатка", являющихся внеконцептуальными понятиями, что уже само по себе является оксюмороном. А промежуточные результаты и знаки всегда имели сверхъестественный и научно-необъяснимый характер. Их список зависит от вида практики и упоминается в канонических текстах 'Первоисточников'. Это могло быть что угодно. Левитация, ясновидение, прохождение сквозь скалу или даже дойка нарисованных на стене коров. Хотя, очень многие из них никогда более не повторялись, а практики, ведущие к ним, утеряны навсегда, - ответил Эдди и вдруг понял, что теперь имеет полное моральное право обиженно надуться.
– Мы договаривались всего о паре вопросов, а я все же еще очень мал и не могу всерьез претендовать на объективность, говоря о столь сложных вещах. Думаю, в нашем офисе вам могли бы помочь лучше, - сухо произнес он, снова вспомнив о потерянном времени.
Ударение было совсем по-детски сделано на слове "мал". Парень обиделся и теперь уже злился не на шутку, а может, только сделал вид, что разозлился. Возможно, у него были веские причины избегать своей оценки настоящего, но он с видимым удовольствием, мог часами продолжать вещать о славном прошлом. Следовало бы поискать другие источники информации, поскольку Эдди, как скользкий угорь, виртуозно избегал неудобных для него тем, для которых, скорее всего, был необходим специальный допуск и прослушивание пары дополнительных курсов. Хотя, с "дисквалификацией техников', он все же сумел проболтаться. С другой стороны, это могло быть сделано и намерено.
Хану почувствовал себя неловко. Надо было все же дать возможность мальчику всласть выговориться, произвести впечатление и повысить самооценку.Тем более, это был его первый выход на свет после очень непростого обучения. Но время и вправду поджимало.
– Большое спасибо, ты очень помог мне. Давай я заполню твою анкету, - сказал он, демонстративно зашуршав его бумагами.
Пока Хану возился с опросником, до небес восхваляя в нем все знания Эдди, тот тактично стоя в паре шагов от него, судорожно ткал в уме свои сети. Мальчуган хотел максимально использовать неожиданно наметившееся было психологическое преимущество из-за возникшего чувства вины у пока еще ни о чем не подозревающей жертвы.